может, в тот первый рабочий год ушёл с головой в дела трудовые - так вполне могло быть.
— ------------------------
И вот собирали бабы урожай. Всем селом, сообща, в колхозных садах. И случилось Вите проходить мимо, дабы к любимой технике пройти, которая в поле выходила. Увидел он, как крестьянки чуть ли не по веткам лазают, да при этом болтают и даже как-то развлекаться умудряются. И подал он одной на ходу руку, дабы помочь спуститься. Подал - и пошёл бы себе дальше, только тут Витьку переклинило.
В той, кого спустил с дерева на землю, он узнал Нину. Молодую, но ещё юную Нину. Он никогда не называл её Ниночкой, не привык сюсюкаться. Их отношения носили дружеский, даже игровой, немного наивный характер, но без "сюси-пуси", в каком бы смысле это ни звучало. Тогда он был ей словно старшим братом. И другом.
А тут Витька увидел в Нине нечто другое. То, что раньше не замечал. Трудно даже сказать, что. Нет, ему были знакомы и девушки, и женская фигура, и сексуальное желание. Но тут...
А тут всё это вспорхнуло и отпечаталось будто поверх того, как он воспринимал Нину раньше. Знакомая, подруга, сестра плюс... вот эта спонтанная красота поведения, игривость, теперь перешедшая в глазах парня в откровенную кокетливость, да какую! Может, так он видел, а она...
А она сорвала под ногами цветок, покрутилась, и, взяв Витьку за руку - за ту самую, которую он ей протягивал, снимая с дерева, завертелась, закрутилась эротично (да, Витя почему-то не сомневался - именно эротично!) и сказала полушутливым тоном:
— Слушай, . .. айда посидим!
И повела его в подлесок. Они уселись среди низких кустов и более высоких деревьев и начали было болтать. Нина болтала, а Витя...
Он тоже болтал как мог. Но болтать не очень-то получалось. То, что в его мозгу неотвратимо щёлкнуло, не хотело выключаться. И он воспрял. Давно воспрял. Нутром своим внизу.
Его член так и хотел высунуться наружу из штанов. И они сидели с Ниной - вдвоём, в стороне, буквально скрытые от посторонних глаз. Или всё же нет? Витька огляделся. Пока никого, но запросто кто-то может увидеть издали. Да и пусть увидит! (Мозг: "Эй, что ты!") Да и пусть! Пусть увидит. Будь что будет!
В общем, опасность спалиться, как сейчас бы сказали, завела парня ещё больше. Он был просто охвачен всей полнотой обстановки, в которой оказался. Витька приподнялся, склонился к Нине и принялся горячо и при этом искренно шептать всё-всё, что приходило на ум. А ум уже, конечно, отключился, уступив в эту минуту кипящей внутри страсти.
Он наскоро целовал и шептал объяснения. Между делом просил простить и понять. И говорил, сумбурно так говорил, что чувствует и что видит сейчас в ней, в Нине. И держал, держал её, уговаривая словами, руками, телом. И торчавшей внизу его частицей. Пока что сквозь одежду.
Но потом одежды не стало. Она уже валялась рядом, а он всё признавался и подступал... сам точно не знает, к чему. То, что тело хотело затеять с бывшей подругой - во что это обернётся для души? Неважно, балом правило оно - тело.
А если кто увидит... Вот позор-то будет! И вот пока есть этот позор, эта острота быть застуканным... Он дышал от этой мысли всё судорожней и по-своему нахальнее, повинуясь нахлынувшей волне страсти.
Парень стянул одежду с них обоих и прислонился в Нине, которая лежала на мягком хворосте. Орган упёрся в девичьи складки, ища путь внутрь. Руки парня - в помощь. Девичья рука - одна откинута в сторону и только что попридержана, дабы
Шантаж мамы (Продолжение 2) 
webmaster@3iks.ru