Мамба". Помимо прочего, он пользовался заслуженной репутацией местного " ебаря-террориста", а потому прозвища своего не стеснялся и даже, в определённом смысле, носил его с гордостью.
В тот злополучный майский день - первый день практики Цыганки, Мамба хорошенько оттарабанил Чиччолину у себя в подсобке в сморщенный костлявый зад и проводил, как настоящий джентльмен, любовницу на кран.
На обратном пути он стал невольным свидетелем сцены с участием Маши, начальника и токарей.
О чем они беседовали, он не слышал из-за производственного шума, а Машу видел лишь со спины, но лица мужчин не оставляли сомнений, что девка - огонь! Он проводил её взглядом до крана. При подъёме отметил мощный упругий зад молодухи, высокую грудь, блестящие здоровьем длинные, чёрные как смоль волосы, да и лицо успел разглядеть, хоть и не вблизи.
"Ух, ты! Огонь! Пушка! Бомба! Ядерный взрыв!!!" - замелькало у него в голове. И, несмотря на недавно кинутую Чиччолине "палку", почти тридцатисантиметровое хозяйство вновь предательски оттопырило штанину термиста.
...
В конце смены он привычно встречал Чиччолину под лестницей. Её сопровождала новенькая.
— Здорово, работяги!
— И тебе не хворать, - ответила за двоих Людка.
— А ты, чернобровая, чего не здороваешься?
— Меня мама учила с незнакомцами не разговаривать. И сам ты черножопый.
— Ого, даже так?! Какая, Люд, у тебя зубастая ученица, кусается!
— Да, тебе такая не по зубам! - засмеялась Людка кривым щербатым ртом.
— Ну, чего встал, как истукан, всю дорогу перегородил? Дай пройти, а то слишком широкий, - проворчала Маша и отпихнула с прохода Макса.
Тот отодвинулся и оторопелым взглядом проводил виляющую сочной задницей девчонку до самого выхода.
— Что, задела за живое краля? - фыркнула Людка.
— Есть маленько...
— Забудь. Не для тебя эта роза расцвела.
— А мне кажется, что как раз для меня.
— Тебе что, жены мало, соседок, меня, наконец?
— Вы ей и в подметки не годитесь. Она - принцесса!
— Угомонись. У ентой прынцессы уже прынц имеется. И не на серой "Калине", а на белом Мерседесе.
— Да похуй. Всё равно добьюсь её до конца практики. На что спорим?
— На бутылку армянского коньяка!
— Заметано!
— Только чтоб я сама выбирала, а не то купишь дешевое контрафактное пойло, что ты любишь!
— Базара ноль! Готовься раскошелиться!
...
Увы, но все многочисленные попытки Мамбы "подкатить" к Цыганке пресекались той на корню. Всё его природное обаяние, заигрывания, лесть, подарки и даже попытки прямого подкупа разбивались о холодное и непреклонное "нет".
Однажды он даже попытался действовать нахрапом, зажав непокорную девчонку в углу, но получил коленом по яйцам и обещание, что в случае попытки повторить, он будет кукарекать на зоне, в петушином углу, лет пять, а то и десять.
Чёрная Мамба приуныл и остававшийся до конца Цыганкиной практики месяц к ней не приставал. Даже не здоровался, а при встрече отводил глаза. Даже всех своих прежних девок он теперь ебал без прежнего огонька, а Чиччолиной вообще брезговал. Говорил, что от неё воняет Бешеной Цыганкой, а та при встрече каждый раз напоминала про коньяк.
Но до конца он не сдался. В нём ещё теплилась искорка надежды.
4. Иваныч
Утром перед сменой, проходя через вертушку проходных, Макс обратился к начальнику службы охраны, Иванычу, невысокому, коренастому мужичку во ФСИН-овском камуфляже:
— Иваныч, видал, какая к нам в цех краля ходит?
— Такую трудно не заметить, - усмехнулся золотозубым ртом с седеющими усами Иваныч, - через проходную не идёт, а пишет!
— Не пишет, а рисует!
— Да, как лебедь белая!
— Скорее, чёрная.
— Может, и так. Говорят, завтра у неё последний день практики.
— Влупил бы ей Иваныч, а? Только честно! По самые помидоры, а?!
Злой дядя 
webmaster@3iks.ru