чтобы он поймал меня на лжи и положил конец любому общению.
— Четыре месяца, - это был громкий шёпот, - прошло четыре месяца, но я не люблю его. На самом деле, я хотела положить этому конец, чтобы у нас мог быть ребёнок.
Это не было ложью; я действительно хотела иметь ребёнка от него.
— Я люблю тебя, Аллен. Я не знаю, что делать без тебя в моей жизни. Пожалуйста, возвращайся домой.
И это не было ложью.
— Я не могу, Джули. Мы не можем. Я никогда больше не буду доверять тебе, и это несправедливо по отношению к нам обоим. Мы всегда жили бы с веревкой на шее, ожидая, когда нас вздёрнет наше собственное недоверие. Ты вообще заметила, что мы не занимались любовью больше месяца?
— Нет, это не так. Может, я и не заметила, как ты съехал, но я знаю, что это не так. - воскликнула я, подумав, что не пренебрегла Алленом и его потребностями, хотя и удовлетворяла свои в другом месте.
— Это точно, иди посмотри на кухонный календарь. Я записал это, - его тон снова был ровным и безразличным, когда он продолжил. - Ты забыла любить меня, Джули, в то время как отдала всё, что у тебя было, этому говнюку. Лучшее, что ты можешь сделать для всех нас - это отпустить нас. Ты умная, красивая и сексуальная женщина. Поищи своё счастье в другом месте.
Рыдания вырвались прежде, чем я смогла остановить их. Я превратилась в рыдающего идиота:
— Ты - моё счастье...
Я попыталась сказать больше, но подавилась собственной слюной и сухими позывами к рвоте.
— Смотри. Наверное, мне следует отпустить тебя; мне нужно найти нам место, где мы могли бы переночевать.
Его голос звучал печально, тихо, подавленно. Он никогда не мог вынести, когда я плакала; я знала, что это могло с ним сделать.
— Оставайся завтра дома, я дам знать адвокату, чтобы он мог завезти документы домой, хорошо?
Мой мозг разрывался от боли и тоски, я знала, что больше не могу поддерживать разговор. Я был опустошена и избита:
— Хорошо, детка. Мы ещё поговорим позже.
— Джули, я люблю тебя больше всего на свете. Я подумал, что в нашей жизни бывает только одна или две большие любви. Моей первой была Лилли, и я чуть не умер в ту ночь с ней, но я знал, что должен продолжать ради Кэтрин.
— Ты была моей опорой. Я никогда не найду того, кого буду любить так же сильно, как тебя. Может быть, поэтому так чертовски больно знать, что ты не испытываешь ко мне таких чувств.
Я слышала, как его голос дрогнул от эмоций, которыми он делился со мной.
— Я люблю тебя.
Он произнёс эти последние слова, а затем наступила тишина. Я попыталась ответить, но слова выходили как заикание и сдавленные звуки. Я знала, что он ушёл. Телефон выпал из моей руки и упал на пол. Я просто уставилась на это, почти в коме, потом, пошатываясь, добрела до кабинета, натянула на себя одеяло с дивана, свернулась калачиком на диване и заплакала.
*****
Я спала урывками. Когда я резко проснулась, мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я всё ещё на диване. Часы сказали мне, что я пробыла там несколько часов. Я вспомнила свой разговор с Алленом. Я почувствовала боль, которую причинила ему, и как потерянно я себя чувствовала, зная, что он не вернётся ко мне. Я то засыпала, то просыпалась прерывистым сном ещё несколько часов. Когда я просто больше не могла этого делать, я встала и приготовила чашку кофе. Я видела, что мой