а затем прислонилась спиной к огромному тополю, едва переводя дыхание. Я постаралась, чтобы мой голос звучал твёрдо.
— А для меня тогда это было игрой. Просто игрой.
Он, потрясённый, смотрел на меня.
— Я не верю. Зачем?!..
— Просто для тренировки. Мне нужно было научиться обращаться с мальчиками.
— Ты научилась... – он с мучительным стоном приложил ладонь ко лбу.
— Я – научилась. Твоя беда в том, что ты романтик, Паша. А все девушки – это расчётливые и ооочень циничные создания, а не феи, какими ты себе их представляешь.
Он прислонился к дереву рядом со мной и закрыл глаза.
— Зачем ты говоришь мне это? Чтобы я обиделся и ушёл? Я не уйду.
Он помолчал.
— Я думаю, что ты мстишь мне за то, что я не сказал тебе этих слов тогда...
Тогда... Я помню, как мы шутя боролись на полу, ты без особых усилий прижал мои руки к полу и положил меня на лопатки, а потом вдруг приблизил ко мне своё лицо и поцеловал меня. И я до сих пор помню твои тёплые губы... И первый в моей жизни поцелуй мужчины...
— Ты... Сумасшедший.
— Нет, я просто прав. И я прошу тебя: прости!
— Мне нечего прощать тебе. Давай закончим это разговор.
Он резко повернулся ко мне, опершись ладонями по обе стороны моей головы и громко заговорил, глядя мне в глаза:
— Мы оба сделали ошибку тогда. Но это уже не имеет значения. Я понял, что любил и люблю тебя.
Он решительно взял моё лицо в свои руки и поцеловал меня в губы. О, Господи, опять! На меня нахлынули всплывшие из памяти чувства о том, как это было в прошлом. Неужели и впрямь ничего не изменилось... Что ты творишь, Павлик?
Я с трудом оторвалась от него и толкнула его ладонью в грудь.
— Пусти. Пожалуйста.
Отстранила его и зашагала назад, стремясь контролировать дрожь в коленках.
***
В следующий раз, когда утром он встретил меня, я словами «Привет! Как дела?» направилась прямиком к остановке. Он опустив голову, плёлся рядом.
— Лена, прости меня пожалуйста.
— Я же говорила тебе: мне нечего тебе прощать.
— Прости, что напомнил тебе о прошлом. Это мои тараканы. Я не буду более касаться этой темы.
Во мне внезапно проснулась какая-то беспричинная злость: к нему, к себе, ко всему вокруг.
— Правда. Пойдём, я тебя подвезу. Видишь, автобуса нет...
За всю дорогу мы оба не проронили ни слова.
***
В следующий раз мы встретились у них на новоселье, куда мы пришли с мужем. Маша со словами «Посиди с братиком» усадила меня рядом с ним. Павел был молчалив, сидел напряжённо. Он вздрогнул, когда я случайно дотронулась до его руки. Мы с Машей поговорили на кухне, когда я подошла помочь ей с десертом.
— Знаешь, Павлик был так рад, когда мы переехали сюда. Прямо светился. А сейчас даже не узнаю его. Как будто сломалось в нём что-то. Высох весь. Спрашивала – говорит, работы много. Но по-моему, это неправда.
Я слушала, всё более мрачнея.
— Лена, поговори с ним, пожалуйста. Мне кажется, тебе он всё расскажет.
— Хорошо Маш, я поговорю.
Маша выпроводила своего мужа на балкон и выразительно посмотрела на меня. Я вышла из освещенной, наполненной музыкой комнаты следом в полутёмное пространство и встала за его спиной. Положила руки ему на плечи, чувствуя, как он весь сжался.
— Паша, скажи. Чего ты хочешь?
Он даже не обернулся.
— Знаешь, ты права. Я сумасшедший. Когда мы упускаем какую-то возможность, она в будущем оборачивается не проходящей болью. Я хочу всего лишь вернуть прошлое. Это ведь так просто. Просто вспомнить и вернуть на время. Беда в том,
Куни тетке и ее племянницы 
webmaster@3iks.ru