немеет, ты не можешь себя контролировать, мышцы сводит судорогой. Потом приятная истома в паху, и член уже выталкивает густые капли спермы. И ведь захочешь, не остановишься. Дергаешься, пока не прекратится эта агония, а потом наступает ни с чем несравнимое расслабление.
Под одеялом послышался сдавленный кашель и шумные вдохи, будто Тата только что вынырнула из воды. Откинулось одеяло, Татка, красная как рак, повалилась на кровать.
— Предупреждать же надо!
Она тыльной стороной ладони вытерла губы и рассмеялась.
— Ну, ты, Славка, поросенок! Горьковатое у тебя молочко, а все потому, что куришь.
После такого, и правда, не мешало бы покурить. Но расслабляться Татка не позволила.
— Тебе надо идти. Вдруг соседи увидят, разговоры пойдут. Беги, в школе увидимся.
Выпроводив со всеми предосторожностями своего, теперь уже состоявшегося, любовника, Тата снова легла. До вечера далеко, план урока готов, можно и поваляться. Сладко потянулась. Чувствуя, что возбуждение от сегодняшней проделки никак не унимается, провела по жестким волосикам на лобке.
«Никогда еще не ходила столько времени голышом. И первый раз попробовала сперму, надо же! Интересно, ему понравилось? Надо спросить».
Пальцы сами раздвинули два розовых бугорка. Не понадобилось и смачивать, там уже все горело пожаром, и неприлично хлюпало. Захотелось вернуть Славку, крикнуть ему из окна, но встать сейчас было выше ее сил. Сложив ладошку горсткой, Тата ввела сразу три пальца, потом и четвертый. Большой никак не хотел пролезать, но, несколько движений рукой, и вот они, родимые, все там. Приятно тянет, туго и плотно.
«Теперь медленно, осторожно растянуть... так, еще немного...».
Пальцы вошли по самые костяшки, дальше некуда. Несколько минут ритмичного чавканья мокрого влагалища дало неожиданно яркий результат. Тата выгнулась, запрокинув голову, прикрыла глаза и громко, во весь голос застонала. В стену глухо затарабанили, визгливый женский голос прокричал:
— Да угомонишься ты сегодня или нет? Проститутка!
Ее кто-то начал успокаивать, неразборчиво, басовито бубня.
«Вечно чем-то недовольная Светлана Сергеевна. Противная женщина. Вот бывают же такие дуры! Что хочу, то и делаю. Я у себя дома, между прочим. Попросила бы мужа, чтобы он тебе так же приятно сделал, и орать расхочется».
Но схлопотать общественное порицание за «нарушение правил социалистического общежития» не хотелось. Потом пальцем будут показывать и, чего доброго, домком письмо напишет, куда следует. Тата затихла, пытаясь вернуть ощущение расслабленности.
Тренькнул звонок, она суматошно забегала в поисках халата, не вполне отойдя еще от оргазма.
— Здрассте...
На пороге стоял муж Светланы Сергеевны, в майке и растянутых трико. Стоял, пряча глаза, не зная, с чего начать.
— Да вы проходите, Виктор!
Ей стало его жалко. Наверняка, его послала эта мегера, а он не смог отказать.
— А... вы одна?
— Конечно. Да вы сами посмотрите.
Виктор послушно осмотрел кухню, заглянул в комнату. По выражению его лица было видно, что он все понял.
«Бедная девочка! Красивая как Бриджит Бардо, а без мужика. Тут еще не так взвоешь.... И чего Светка взъелась на нее?»
— Извините, я пойду...
Тате показалось, что он из тех военных, которые командуют у себя в части, а дома ими командует жена. Очень уж он был вежлив и покладист. Она, сама не понимая зачем, ляпнула:
— Может, чаю?
«Вот, дура! Меня же потом Светлана Сергеевна сожрет. Скажет, что мужа соблазнить хотела. Откажись! Откажись!»
Тата даже зажмурилась, и скрестила пальцы, чтобы ее желание немедленно исполнилось и он, наконец, ушел. Открыла глаза. Виктор задумчиво тер гладко выбритый подбородок, рассматривая ее голые ноги. Халатик был непростительно, бесстыдно короткий.
Через секунду она была прижата спиной к стене. Одна нога приподнята, на руке Виктора, а во влагалище входит потрясающе большой член. Сотрясаясь всем телом от его толчков, Тата беспорядочно шарила руками по спине Виктора,
Подложила под брата мою жену 
webmaster@3iks.ru