небольшой пейзажик в незатейливой рамке. Кажется, на наших лицах было написано недоумение.
— Если сюда ворвутся вооружённые люди, можете спрятаться под столом. Он, пуленепробиваемый. И под ним есть пульт, с которого я могу управлять огнём двух огневых точек, замаскированных под мебель.
— Ничего себе! Не удивлюсь, если шикарная мебель твоего мужа, так же многофункциональна, - восхитилась Марина.
— Ещё более. Вы удивитесь, сколько всего можно спрятать среди зеркал и дурацких рюрешечек. Впрочем, я позвала вас по другому поводу. Сначала не хотела говорить… слишком деликатный вопрос… боялась, что обвините меня, во вмешательстве в личную жизнь.
— Если всё, бывшее до этого, не было вмешательством… - саркастично заметил я. – Боюсь даже предположить, что сейчас будет.
— Мне кажется, Анжела доказала, что им можно доверять, - возразила Марина. – Говори, что случилось.
— М-м-м… Вы уже знаете о моих психологических особенностях, которые так мешают в жизни и неплохо помогают в работе. Разумеется, я не могла не проверить новых людей, которые вошли в круг моих знакомых. Ваша Эльвира что-то рассказывала о своих родителях?
— Нет. Вообще, ничего. Да и про мужа, не особенно рассказывала, - ещё с этой стороны, не хватало каких-то проблем. – И что там неожиданного?
— М-м-м… Дело в том… - Анжела была непривычно взволнованна. – Её мать сидит в тюрьме… за убийство… своего мужа… То есть, отца Эльвиры…
— Хуяс-с-се! – выдохнула Марина.
Я тоже был удивлён.
— Это, ещё не всё. Мать никаких показаний не давала. Улик было полно – молоток, кровь, отпечатки… Поэтому осудили её довольно быстро. Уже после вынесения приговора, когда девочку обследовали врачи, оказалось, что она подвергалась насилию… неоднократному. Удалось выяснить, что это делал её отец. Он же, постоянно избивал и мать. У неё обнаружили переломы, ушибы. Адвокат хотел пересмотреть дело, но мать отказалась. Сказала, что виновна и должна быть наказана. И что она опасна для дочери.
Ну-у-у… Это, в какой-то степени объясняло поведение Элли. И делало меня полным подонком. Я использовал психологическую зависимость женщины, которая серьёзно пострадала в детстве. Интересно, можно сделать что-то более гадкое, по отношению к другому человеку? Я боялся посмотреть на Марину… или, боялся отвести взгляд от Анжелы. Чёрт! Как же я себе омерзителен!!!
— За решёткой, она повела себя тоже… не вполне обычно. Не сотрудничала с администрацией и постоянно конфликтовала с местными авторитетами. Больше года она провела меду драками, карцером и больничкой. Потом, её оставили в покое, она спокойно досиживала свой срок. Я считаю себя неплохим бойцом, и достаточно ебанутой, но сомневаюсь, что смогла бы продержаться в таком ритме настолько долго. Не представляю, откуда такая сила воли у простой домохозяйки, которая к тому же несколько лет терпела побои мужа. И терпела, насилие над дочерью.
— Она его… любила… - прошептала Марина. – По-своему, любила. Считала себя, его частью. Наверное, он сделал что-то такое… что заставило эту часть взбунтоваться.
Да, и теперь её дочь считает себя, частью меня. У меня по спине пробежал холодок. Элли говорила об этом на улице, или в домике, под камерами? Если Анжела всё знает…
— Самое главное, почему я и решила вам это рассказать… Она через несколько недель, выходит. Надеюсь, это не внесёт особые изменения в ваши налаженные отношения.
Марина скривилась и фыркнула.
— Это, ты славно подьебнула! Пиздец какой-то! Игорь, я не против помощи посторонним, и не собираюсь тебя осуждать… Но, просьба на будущее – требуй у спасаемых полную биографию и справку от психиатра. Блять! Я не знаю, что с этим делать!
— Избавиться от неё уже не получиться. Импринтинг уже произошёл…
Рассказ Аллочки 
webmaster@3iks.ru