Через мгновение Донна опустила её обратно и стала возиться с ремешком своей сумочки.
— Эмм... Я здесь...
Зеленые глаза Донны с трудом встретились со свирепыми карими глазами Сьюзи.
—. ..для очередного репетиторского сеанса.
— Миссис?
Сьюзи вышла на крыльцо и закрыла за собой входную дверь, заставив Донну сделать шаг назад. Она помахала указующим перстом на репетиторшу.
— Тебе должно быть стыдно за себя. Я знаю, что ты сделала. Пэту едва исполнилось восемнадцать, а ты, замужняя женщина, соблазняешь моего бедного мальчика в постель. Постыдись!
— Я не имела в виду...
Донна ненавидела каждую секунду этого, но она не могла развернуться. Ей нужно было снова почувствовать руки Патрика вокруг себя. Ей нужен был этот молодой человек внутри неё. Она уже была мокрой, думая об этом.
— Просто... Я не...
И что ещё хуже, она не могла не заметить, как потрясающе красива была Сьюзи, пока домохозяйка ругала её. Почему она думала об этом?
— Тебе нужно молиться Богу о прощении. И молиться, чтобы твой муж тоже простил тебя.
Сьюзи снова открыла дверь и шагнула внутрь, глядя на женщину.
— Я не... религиозна.
Донна посмотрела вниз, на своё платье. Она не могла разглядеть свои туфельки, скрытые высокой грудью.
— Я женщина науки.
— Ещё хуже!
Сьюзи наклонилась чуть ближе.
— Мне всё равно, какая помощь нужна Патрику в школе. Он не получит от тебя никакого репетиторства. Никогда не возвращайся.
Сьюзи захлопнула дверь перед лицом женщины.
Донна отвернулась от входной двери и пошла обратно к своему автомобилю. Слёзы текли по её веснушчатым щекам. Это не были слёзы стыда. Это было разочарование, которое поглотило её. Она ещё никогда не переживала такую ночь, как в спальне Патрика, и ей хотелось попробовать ещё раз. Хотя бы чуть-чуть. Донна открыла дверь и села на водительское сиденье. Она закрыла лицо руками и продолжала плакать. Она подняла голову, когда услышала, как открылась пассажирская дверь.
— Я улизнул. Быстрее, поехали, пока мама нас не увидела.
Патрик проскользнул в машину и закрыл за собой дверь. Он поправил свитер и нахмурился, увидев, что Донна плачет.
— Что случилось?
— Ничего.
Донна вытерла глаза и повернула ключ в замке зажигания. Двигатель завёлся.
— Должно быть, я выгляжу совершенно безобразно.
Донна могла видеть тушь на тыльной стороне своей руки.
— Ты выглядишь прекрасно!
Патрик с трепетом наблюдал за ней, пока они отъезжали от обочины. Тушь действительно растекалась у неё из глаз и стекала чёрными струйками по лицу. Но Патрик считал, что это только усиливает её очарование.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Хорошо.
Донна посмотрела на него и поправила очки.
— Мы не можем вернуться в мой отель. И твой дом для меня ферботен.
— Ферботен?
Патрик поправил свои очки, бессознательно подражая движениям Донны, как в каком-то брачном ритуале исследователей.
— Это означает "запрещён".
По её лицу пробежала легкая улыбка. Было приятно снова поговорить с нетерпеливым мальчиком. Что за карусель... Несколько минут назад она думала, что не увидит его.
— Куда мы поедем?
— Давай поедем к озеру. Там красиво, и в это время года там будем, наверняка, только мы.
Патрик указал на перекресток впереди.
— Поверни там направо.
Донна так и сделала, и через десять минут они оказались в конце пыльной грунтовой дороги, припарковавшись у озера Ипуза Икпи. По дороге они немного поболтали, откладывая более глубокий разговор. Теперь, когда двигатель машины был выключен и оба повернулись друг к другу, прислонившись спинами к дверям, они были готовы.
— Итак...
Патрик сделал глубокий вдох и выпустил воздух.
— Первое, что я должен тебе сказать, это то, что это наш пот заставляет нас делать всякие вещи.
Отец использует свой огромный актив (Главы 1 - 5) 