Но другие варианты были ещё хуже, - попыталась она оправдаться.
— Почему нельзя сделать ещё операцию. Вернуть мой... Вернуть часть меня. Давай скажем доктору, чтобы всё исправил, - начал торговаться Оливер сквозь слезы.
— Милый, если всё было так просто... Сейчас мы ничего не можем делать. Ты должен принять себя какой ты сейчас.
— Я теперь урод, как мне дальше жить с этим между ног...
— Оливер, поверь мне как женщине, у тебя там внизу всё прекрасно.
— Я не хочу это видеть.
— Милый, но ты должен.
Саманта встала с кушетки, покрутила в руке бумажки, скомкала их и выбросила в мусорное ведро.
— Оливер повернись ко мне и ляг, пожалуйста, на спину.
— Я не буду.
— Дорогой, всё будет хорошо, поверь мне, - произнесла она очень успокаивающим голосом.
Оливер всё-таки развернулся, предварительно вытерев рукавом лицо от слез.
Саманта достала из своей сумочки небольшое зеркало и поставила его между ног Оливера.
— Давай-ка приподнимем твой халатик, - не дав возразить сыну, тут же оголила Саманта его по живот. Но он тут же зажмурил глаза, чтобы ничего не увидеть.
— Оливер, открой глаза и посмотри, как это прекрасно.
Зеркало она переместила так, чтобы открыть вид на всю нижнюю часть. Но Оливер в этот раз не повиновался, лежа с закрытыми глазами. Саманта остановилась в раздумьях и даже закусила губу. Но тут же нашла выход.
— Оливер, там внизу твоего тела, теперь прекрасная вагина. Иногда между девочками, мы называем её киска или моя штучка. Есть ещё много названий, но в основном довольно пошлых.
Она взяла его правую руку и поглаживая медленно направила её вниз.
— Когда мама в детстве меня мыла или переодевала, то называла её персиком. У Джессики я называла её ракушкой.
Саманта аккуратно положила руку Оливера на пах. Он вздрогнул и попытался её убрать, но она не дала этого сделать.
— А ведь и правда это ракушка, - надавила она на руку сына, чтобы он почувствовал рельеф и все изгибы.
— Две створки, а внутри драгоценная жемчужина. Или может всё-таки это персик? Сладкий, красивый персик.
Она убрала свою руку, при этом Оливер, хоть и не двигая, но оставил руку между своих ног. Было не понятно, изучал он своё тело или просто боялся пошевелиться.
Выждав немного, Саманта взяла его левую руку и притянула её уже к себе. Предварительно она приподняла свою юбку, открыв взор на черные чулки с такими же черными кружевными трусиками. Затем она положила руку Оливера в самое интимное и укромное место своего тела. Оливер почувствовал приятную мягкость и теплоту на руке. Он открыл глаза и обомлел. Его мама стояла перед ним почти с обнаженным телом и сама положила свою руку между своих ног. Оливер стыдливо отвернулся.
— Мам, что ты делаешь?..- едва слышно произнес он.
— Оливер всё нормально. Ты должен сам убидиться, что киска у тебя между ног, такая же как у меня или твоей сестры. Значит ты не урод, ты прекрасен.
Саманта приспустила трусики, которые упали, задержавшись на коленях. Руку Оливера она положила так, чтобы его пальцы касались её лобка, а ладонь лона. Оливер теперь ощущал шелковистость волос и влажную, но приятную теплоту.
— Открой глаза и посмотри на себя.
Саманта убрала руку Оливера от себя, подтянула трусики и поправила юбку.
— Это теперь твоё новое тело, твоя киска, твой красивый персик. Ну же, открой глаза Оливер.
Выждав немного, Оливер всё-таки открыл глаза и посмотрел сначала на лобок, потом на аккуратную щель ведущую вниз, а затем на отражение в зеркале, где он смог разглядеть всё в полной подробности. Следующим шагом он аккуратно провел рукой между ног
Зависимости Насти. Часть 9 