"Я не верю, что есть хоть один человек, которого я любил, и которого я в конце концов не предал". - Альбер Камю
"Падение"
*****
Сожаление.
Так называлась острая боль, переходящая в тупое жжение и неописуемый страх, засевшая внутри меня.
Я почти видел надпись на надгробии: Джексон Майлз, (1974-2017), любимый муж и отец. Конечно, Уилла наверняка заменила бы "любимый" на "засранец", "придурок" или любое другое подходящее, на ее взгляд, слово. Это если бы ей сошло с рук убийство. Мое убийство. Или моя смерть. Семантика сейчас волновала меня меньше всего.
Темная тень. По крайней мере, так это выглядело для моего затуманенного зрения. И только поразительная лазурная синева ее глаз подсказала мне, что это моя любящая жена нависла надо мной. Она выглядела как ангел-мститель. Возможно, она им и была. Великий, до самого конца, я был падшим. Люцифер - вот-вот будет сражен мечом добра. Где-то в потустороннем мире хихикала Кэтрин Дюбуа, учительница воскресной школы, которая предупреждала мою мать о моей "врожденной порочности".
Уилла подняла руку, и я ждал удара. Не морщась и не сопротивляясь. В конце концов, какой в этом был бы смысл? Между Эштоном и Уиллой, я уже был готов. Они хорошо меня отделали. Я был как мертвый. Извивающаяся особь насекомого, приколоченная к доске, живая только потому, что еще дышала.
Даже на грани беспамятства я не мог понять, как я так ужасно облажался...
*****
В начале дня
"Проклятье!" выругался я себе под нос.
Уже не в первый раз за последние две недели я пожалел, искренне пожалел, что вообще связался с Ритой Хейноус. Что говорил мой старик? Никогда не гадь там, где ешь. Может, он и не уточнял место, но к Рите это точно относилось. Она была не только женой нашего соседа, Эштона Хейноуса, мягкотелого лаборанта местной лаборатории Центра по контролю и профилактике заболеваний, но и давней подругой моей жены.
По крайней мере, Уилла считала ее подругой. Я уверен, что то, что Рита делала во время тех дневных сеансов у себя дома и в машине, выходило за рамки любого определения дружбы, даже самого широкого из возможных. В первый раз, когда мы встретились, она продемонстрировала легендарную глубокую глотку Риты, и зрелище ее кульминации, когда она растягивала эти красные губы вокруг моего члена, одновременно играя со своей киской, было сценой, которая соперничала с любым порнофильмом.
В тот первый раз она явно выложилась по полной. Для ее извращенного ума я, вероятно, был своего рода трофеем, чем-то еще, что ей удалось украсть у своих друзей. Скорее всего, я был последним в череде парней и мужей друзей, которых она успела поиметь за спинами их подруг или жен в рамках своего распутного хобби, которое она возродила несколько лет назад. Еще в школе, так мне говорили некоторые из моих собутыльников в местном баре, о Рите ходили легенды: она переспала с целой футбольной командой. Некоторые из ее товарищей по группе поддержки вступали с ней в драки после того, как распространялись слухи о том, что она раздвигает бедра или губы для их парней. Меня всегда поражал тот факт, что она сохранила некоторых друзей с тех времен. Они ссорились, но оставались близкими. Особенно Уилла, которая отличалась от Риты так же, как солнце от луны. Все знали, что Уилла была тихой, милой девочкой, а Рита - стервой, которая не думала о том, чтобы надуть своих друзей ради чего-то, чего она хотела.
Несмотря на все выходки Риты, никто из девочек не поступил разумно - не порвал с ней отношения. Даже когда Бекки выглядела так, будто вот-вот взорвется после того, как обнаружила
Измена ради измены 