взлетела высоко в воздух на рекордное расстояние и с развратным шмякающим звуком упала на упругую левую грудь, цвета слоновой кости. Внезапная улыбка самоудовлетворения смешалась с искаженным выражением похоти на его лице, когда он смотрел на липкую белую субстанцию, тяжелеющую от собственного веса и, наконец, медленно стекающую по мясистой округлой сфере ее груди и по светло-коричнево-розовому соску.
— Джордж, дорогой, тебе следует быть осторожнее, - внезапно воскликнула Долорес с немного дрожащим смешком. - Так нельзя обращаться с молодой женой.
— Женой? - с сомнением спросил Джордж, все еще пыхтя, на его лице застыла гримаса презрения, когда его взгляд прошелся по бесстыдно раскинувшимся формам Надали. - Господи, да никакая она не добропорядочная жена... не тогда, когда она прыгает при первой возможности трахнуться с таким болваном, как Браун.
Молодая рыжеволосая девушка резко выпрямилась в сидячее положение на кровати, на ее лице отразился шок от этого бессердечного замечания. Во время страстного сеанса с Брауном она совершенно забыла о своей ответственности, как замужней женщины. Хотя ей было неприятно признаваться в этом самой себе, Ньютон даже не разговаривал с ней, в то время как это слабоумное животное трудилось на ее обнаженном теле, разжигая в ней все неиспользованные ресурсы чувственности, о существовании которых она даже не подозревала. О Боже, воскликнула она про себя, как она сможет встретиться с Ньютоном сейчас, после того, что случилось? Она хотела изгнать даже мысль об этом, уничтожить это навсегда, но реальность того, что она сделала, снова и снова вспыхивала в ее сознании. Оно как бы переливалось внутри ее и ставило ее перед унизительной правдой, куда бы она ни повернулась внутри себя. Простые слова: “Надали трахнулась с тридцатилетним дурачком за спиной своего мужа”, когда она повторила их в своем измученном мозгу, наполнили ее гнетущей черной безнадежностью.
Она сидела в отчаянии, чувствуя, как удушающая жара комнаты накрывает ее обнаженное потное тело, слыша, как другие вокруг нее дышат теперь менее учащенно. Внезапно она почувствовала, что ее работодатель придвинулся к ней ближе, и подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он сжимает свой опущенный член между пальцами, пока капля спермы не вытекла из отверстия на кончике и не скатилась вниз, чтобы неприлично упасть на гладкую белизну ее ближайшего стройного плеча.
Она застонала от этого еще большего унижения и быстро закрыла глаза, чтобы не видеть это отвратительное зрелище. Достаточно было того, что она была так слаба и позволила своему телу поддаться унизительным чувствам, которые вызвал в ней слуга Браун, но то, что после этого ее заставили подчиниться оскорбительной вульгарности своего работодателя средних лет, было почти невыносимо. Она осталась неподвижно сидеть на кровати, застыв в вечной коме вины и стыда, не в силах и не желая даже пошевелиться. Ее жестоко изнасилованная пизда все еще пульсировала от дикой ебли, и горячая липкая сперма лысого идиота все еще вытекала развратной струйкой между растянутых волосатых губ. Все ее тело казалось использованным и сырым, ее невинность была навсегда запятнана непристойными вещами, которые произошли с ней после полудня. Любой, кто захотел бы, мог войти в комнату в этот момент и снова повалить ее на спину, чтобы трахать в ее живот по своему усмотрению. Она не могла сопротивляться или заботиться о том, что ее тело стало телом шлюхи, и ничто больше не имело значения. Весь ее мир безжалостно взорвался перед ее лицом в течение часа или около того, и истинное значение этого еще не до конца дошло до ее наивного измученного разума. И все же ей казалось, что
В женском образе (Части 1 - 3) 