когда пришла в дом на работу, вспомнил он, представив себе ее свежее, милое лицо с выражением невинности, которое он видел на ней. Сейчас ее прекрасное лицо было искажено от напряжения, вызванного желанием кончить, и он слышал влажный всасывающий звук постоянно увеличивающегося потока соков из ее чресел, когда она дико выгибалась под ним, ее маленькие ножки были расставлены по обе стороны от его коленей на дрожащем матрасе.
Он застонал и снова начал наносить ей безжалостные удары, вгоняя свой большой член в потаенные, нетронутые глубины ее лона. Ее сочные снежные груди, казалось, набухали все больше, трепетали и вздымались от давления его груди, твердые жесткие пики сосков впивались в его потную плоть, как маленькие камешки.
— О, Боже, не останавливайся никогда - пожалуйста, никогда не останавливайся! Еби меня, дорогой, еби меня сильнее и быстрее! Оооо, даааа, заеби меня! - истерично умоляла она, не понимая в своем бреду эротического наслаждения, что потеющий идиот уже вбивается в ее приподнятые ягодицы со всей силой и пылкостью, на которую только был способен.
Он вкладывал в нее все, что у него было, всю сумму лет гнева и разочарования, ненависти и потребности, похоти и неуверенности – всю бешеную энергию, которую он естественным образом унаследовал с постепенным осознанием того, что он был оскорбительным уродом природы, у которого не было выбора, кроме как зависеть от "нормальных" людей, чтобы выжить. Теперь он хотел отомстить не только Надали, но и всем, кто когда-либо пренебрежительно относился к нему или, казалось, думал, что он просто овощ без чувств... бессловесное животное, над которым они могли позволить себе насмехаться, не беспокоясь о том, обидят его или нет.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Боже, старина Браун действительно ебёт её, - пробурчал Джордж, с трудом подбирая слова, когда его остекленевшие глаза с вожделением смотрели на огромный член, безжалостно погружающийся в самые глубины пизды Надали. На его лице отразилось изумление от того, что ее тугой молодой проход оказался способен принять в себя всю огромную длину члена Брауна.
— Он устраивает ей настоящий ад, - бесстрастным тоном согласилась Долорес, тактично скрывая чувство зависти, которое она испытывала, - и ей нравится каждая секунда.
Она увидела, что ее богатый муж снова дрочит. Все еще обнаженная блондинка много раз видела, как он делал это, и всегда считала, что он оскорбляет ее чувство собственного достоинства как жены, живой женщины, которая всегда так же, как и он, возбуждалась, наблюдая за тем, как трахаются другие люди. Но то, как он беззастенчиво дрочил, когда она стояла рядом, как сейчас, казалось, отрицало само ее существование. В конце концов, подумала она, ей нравилось иметь большой член между ног так же или даже больше, чем любой женщине на свете, и она предпочла бы, чтобы он ударил ее кулаком в лицо, или даже пнул ее, что угодно, только не игнорировать ее собственную потребность в том, чтобы ее живот был заполнен до отказа мужской твердостью.
— Боже, какая киска, - задыхался Джордж, наклонившись ближе, чтобы лучше видеть толстый, длинный член, врывающийся в Надали, как быстро вращающийся бур в глубины земли, сминающий и разбивающий все перед собой огромными волнами теплой влажной плоти. Его глаза расширились, когда он приурочил манипуляции с собственным членом к ритму бурных движений траха на кровати.
— О, вот сюда, сюда... Я кончаю, я кончаю...! Оооооооооо, аааааауууу! - простонала Надали, ее тело дико вибрировало, когда ее пизда раскрылась вокруг хуя Брауна и теплые струи женских соков затопили его двигающийся ствол, стекая по его яйцам и в расщелину между ее приподнятыми ягодицами. Придурок
Пятница в Иваново 