ворсистых губок, танцевало, как огонь, по ее молочно-мягким бедрам, вверх и вниз по всей длине широко расставленных ног, кружило в пальцах ног и заставляло их плотно прижиматься к ступням. В конце концов, оно поднялось вверх от ее сжавшегося живота и прошло по грудной клетке, вынырнув на кончиках трепещущих сосков и сделав их еще более твердыми, чем прежде. Они были живыми от прикосновения самого воздуха в комнате, и она слегка выгнула спину, чтобы плотнее прижать их к потной безволосой груди трудившегося на ней идиота.
Теперь боль полностью исчезла, и она автоматически закрыла глаза, напрягая мышцы бедер, бессознательно извиваясь под ним от интенсивности ощущений. Сама того не зная, она роскошно крутила бедрами из стороны в сторону вокруг огромного хуя, входившего в ее пизду, мясистые стенки которой расширялись и пульсировали в такт толчкам Брауна. Ей казалось, что в широкой веерообразной головке его члена бьется сердце, что это отдельное существо, единственная цель которого - посылать восхитительные мурашки восторга по ее молодому телу. Его член становился частью ее тела, таял и сливался с ее собственной плотью, пока она не стала единым целым с ним в бесконечном парящем полете изысканных ощущений. Она больше не чувствовала ни ужаса, ни боли... ничего, кроме нарастающего экстаза, поднимающегося все выше и выше, достигая с каждым мгновением все новых высот наслаждения. Она чувствовала только животную похоть, которая овладела Брауном, этим умственно неполноценным, этим уродливым лысым болваном, который был старше ее на десять лет, этим ненормальным слугой, который трахал ее плоский живот своим замечательным длинным толстым членом... своим огромным вульгарным хуем!
Браун едва сдерживал свое огромное возбуждение, работая над ней, наслаждаясь хрипами и мычащими звуками ее подчинения, чувствуя, как темп ее толчков навстречу ему становится все быстрее и быстрее. Когда его яйца шлепали по незащищенной дырочке ее ануса, то по всей спальне разносились ритмичные влажные шлепки, смешиваясь с шумом его безжалостных погружений в теперь уже нетерпеливую пизду, которую она ему подарила. Внезапно он почувствовал, как ее охватила еще большая страсть, вспышка похоти, которая заставила ее оторвать свое тело от матраса в попытке полностью поглотить его. Он хихикнул про себя, резко остановившись, чтобы посмотреть вниз на захватывающее зрелище ее таза, вкручивающегося, чтобы проглотить блестящую твердую длину его члена. Он с блаженным восторгом наблюдал, как крошечные сжимающие мышцы внутри ее юной пизды жадно обгладывают большую набухшую головку. Затем растянутые губы ее окаймленной розовыми волосами щели жадно оторвались, влажно скользнув вниз по твердому, как камень, пенису на пять или шесть дюймов, только чтобы снова прикусить, пока мягкий пушок ее лобковых волос цвета меди не коснулся его собственного, более темного пятна... Он позволил красивой маленькой сучке скакать вверх-вниз по своему желанию, пока она со всей своей женской силой концентрировалась на том, чтобы вернуть ему головокружительное удовольствие, которое он дарил ей.
Он оставался неподвижным еще дольше, глядя в трансе на манящие извлечения его члена из ее насыщенного похотью прохода, вытягивая вместе с ним тонкие мягкие складки ее плоти, когда она ввинчивалась ягодицами в матрас... а затем вхождение, которое толкало мягкие блестящие складки обратно в нее, когда длинный толстый стержень был полностью поглощен непристойно желанной полостью её влагалища. Он позволил ей некоторое время продолжать свои сладострастные доильные движения, улыбаясь себе при мысли о том, что ему удалось превратить великолепную, мягкотелую молодую жену в визжащее беспомощное существо, охваченное сексуальным желанием.
Черт, да, молодая жена наемного рабочего была его, точно его! - заключил тупой ум Брауна. Сейчас она выглядела совсем не так, как утром,
Рейс 756 