ней происходит нечто, чего она никогда в жизни не испытывала... нечто, настолько отличающееся от грубых пощечин, которыми он осыпал ее несколько минут назад, что она даже не могла этого понять. Грубиян дарил мягкие, похожие на перья, теплые и влажные ощущения ее вагине, наполняя ими всю ее нервную систему. Она больше не могла думать, этот болван не причинял ей боли, и это было все, что имело значение в данный момент. Это, конечно, и тот факт, что она испытывала легкое поднимающееся ощущение парения, все выше, выше, над реальностью ситуации и ужасом от угрозы подвергнуть ее опасности, власть над которой была у Блэквеллов.
— Оооохх, оооохх, - экстатически взорвалась Надали в тишине спальне, ее дыхание теперь сопровождалось небольшими быстрыми вдохами, которые вырывались изо рта в виде тоненьких хрипов. Затем, становясь все смелее, Браун начал делать резкие движения и изгибы своим влажным горячим языком, погружая его все глубже в нее, а иногда вынимая его до конца, чтобы мучительно ткнуть кончиком в ее покалывающий клитор. Он чувствовал, как упругие ободки входа в её влагалище сжимают его розовое горячее языковое копье, пытаясь удержать его внутри себя, но оно полностью раскрывалось, когда он следовал первобытному побуждению, о котором он даже не подозревал, что оно контролирует его слабый разум так же, как и его тело.
— Господи, детка, посмотри на нее, посмотри на эту горячую сучку! Спорим, она никогда в жизни не кончала! – у Джордж внезапно перехватило дыхание, его глаза широко раскрылись, когда он толкнул плечом свою светловолосую жену, стоявшую рядом с ним, как будто она не видела того, что происходит всего в двух или трех шагах от того места, где они стояли и смотрели вместе.
— Да, я думаю, она даже лучше, чем мы надеялись, - резко согласилась Долорес, издав насмешливый смешок, пытаясь сохранить самообладание, пока она наслаждалась непристойно захватывающим зрелищем. Боже, подумала она, она действительно завидовала Надали, хотя и понимала, что ее глупая тоскливая ревность была совершенно необоснованной.
— Ей это нравится, этой горячей маленькой шлюшке! - добавил здоровяк, не отрывая глаз от сцены на кровати.
— Однако ее ждет большой сюрприз, - улыбнулась Долорес, сопротивляясь искушению быть саркастичной, вспомнив свои собственные сеансы с лысым простаком под руководством своего мужа в Сан-Франциско. Одно воспоминание успокоило ее, и она наклонилась ближе, чтобы лизнуть мочку уха мужа, ее собственный мозг снова наполнился похотью, когда она снова сосредоточила свое внимание на дико непристойном действии, происходящем на кровати перед ними.
— О Боже, прости, прости меня, - повторяла Надали снова и снова про себя с нескрываемым чувством вины, ненавидя свое тело за постоянно нарастающий прилив запретного чувственного наслаждения, которое она ощущала в глубине живота, и которое поднималось вверх по ее упругой груди, пульсируя в сосках. Несмотря на ужас и отвращение к греховным действиям, совершаемым над ее беззащитными гениталиями, ее нервы продолжали трепетать и посылать живую дрожь возбуждения по ее конечностям. Ее вагинальный проход сжался, открываясь и плотно закрываясь вокруг длинного гладкого его языка, устремившегося во влажное влагалищное отверстие.
Лысина слуги-имбецила блестела от пота, когда он бешено работал между ее широко расставленных ног, его язык издавал влажный сосущий звук при каждом толчке в долину между ее горячими пульсирующими губами. Захватывающе красивая восемнадцатилетняя жена никогда в жизни не представляла себе, что такое порочное и жуткое действие может вызвать в ней такие изысканные острые ощущения... особенно когда это делает с ней такой непристойно уродливый и глупый человек, как Браун. Она со стыдом осознала, что действительно хочет, чтобы он продолжал
![сон[001]](/style/kniga.jpg)
сон[001] 