потому что в реальности оказалось, что меня просто использовали, поймали как сопливого мальчишку. Во всем виновата Лехина жена.
Итак, однажды к нам пришла Натка.
— Светка дома?
— Только что ушла бороться с красотой в салон. Проходи.
Я невольно осмотрел ее с головы до ног тем мужским взглядом, который женщины секут на раз и понимают, что интересны и даже желанны. Невозможно было удержаться. Декольте на блузке до пупа, на бедрах юбка размера макси-пояс и голые ноги, блестящие от недавней депиляции.
— Это хорошо, потому что я к тебе, — заявила Натка.
Я заметил, что она недавно плакала и пришла ко мне в таком вызывающем наряде, явно чем-то расстроенная. Ради чего? Утешения, конечно. А как мужчина может утешить женщину? У меня знакомо екнуло в желудке от разыгравшегося воображения, перед глазами встала яркая сцена измены Светке. Член тоже встал, но оказалось что пока зря — события развивались не так стремительно.
— Нам надо поговорить. Я решила что ты лучше всех подходишь.
— Для чего?
Она не ответила. Процокала блестящими золотом босоножками мимо меня, небрежно их скинула, бросила сумочку на трюмо и скрылась в зале.
— У тебя есть что выпить? — вывела она меня из тупого оцепенения.
С бутылкой и двумя бокалами я вошел в зал, где меня ждала Натка сидя в небрежной позе — забравшись с ногами на диван. Нет, не поджав ноги. Она села по-турецки, бесстыдно показывая мне белые трусы, туго обтягивающие промежность. Женщина так себя ведет в двух случаях: или у нее на вас есть планы, или она считает вас своей подружкой. Оба варианта мне не нравились. Первый чреват скандалом, когда все раскроется, а раскроется обязательно, и к бабке не ходи. О втором варианте лучше не думать, иначе пострадает ваша самооценка.
После молниеносно выпитого первого бокала меня определили в подружки.
— Я ему изменила, Сань.
— Кому?
Натка уставилась на меня как на человека недалекого ума, сморозившего очевидную глупость.
— Ты прикалываешься?
— А... зачем? — спросил я, не выходя из роли слабоумного.
— Почему! Почему, а не зачем!
Я едва успел увернуться от диванной подушки, стремительно летевшей мне в лицо. Натка была в ярости. В жалобной ярости, если уместно такое словосочетание. Того и гляди она заплачет и мне придется вытирать ей сопли.
Она выдохнула, поведя руками как на тренировке по йоге, и начала рассказывать:
— Он хотел меня ударить.
Леха — парень, слегка отбитый на голову в своей десантуре, такое можно от него ожидать, но я встал на его защиту.
— Хотел не значит, ударил, — попытался я сумничать, но был остановлен грозным взглядом.
После этого я решил не встревать, а сидеть смирно, попивать вино и наслаждаться видом Наткиных прелестей. Взгляд так и прыгал с ее кукольного личика к белому треугольнику трусов, с трусов на открытую ложбинку между грудей и снова на лицо. Что ни говори, но созерцание идеально скроенной женщины благотворно влияет на мужской организм. Бокал вина расслабил и раскрепостил меня до той степени, когда вам все равно видит она ваш интерес или нет. Я откровенно пялился, а если бы была возможность, то и запустил руку в штаны.
— Он замахнулся. Я отпрянула и долбанулась головой об угол шкафа.
Я хотел Натку все больше и больше, особенно после того как она сказала «отпрянула». Поверьте, употребление таких слов для нее нехарактерно.
— Я не хотела ему изменять, так получилось. То есть сначала хотела, а потом почти передумала, но тут... они.
— Они? — Я так удивился, что забыл о своем обещании молчать.
— Ну, эти, уфь-уфь. Кажется, их звали Вазген и Арсен.
Карантин 
webmaster@3iks.ru