в сторону. Левую щёку обожгли два ощутимых шлепка, и больше я рисковать не стала. Прошло не больше минуты, как лицо моё залила его сперма, попав всюду, где только было возможно.
Насладившись своим превосходством надо мной, ещё разок напомнив, что я подстилка, Поляков крикнул Грека, и я вновь оказалась в той комнате, где была заперта ранее. За время заточения я успела обнаружить смежный с ней санузел, и охотно побежала отмывать с себя сперму.
Следующий мой визит в этот дом не произвёл бы на меня никакого особого впечатления — вытраханная киска да семяизвержение в ротик не стали к тому времени чем-то привычным и естественным, но уже не удивляли. И тот визит не оставил бы, как я уже сказала, особого впечатления, если бы не то, что произошло после.
Буйвол кончил в мой предварительно оттраханный ротик, и я уже думала, что мой сегодняшний «опрос свидетеля» подходил к концу, как он вдруг велел мне подняться, неожиданно завязал глаза и, грозно предупредив, что если буду рыпаться, то прикончит собственными руками, повалил на диван. Я, кажется вполне разумно, учитывая обстоятельства наших с ним встреч, решила, что он решил ещё разок отыметь меня, понадеялась, что вновь в киску, а не в анал — к нему меня в тот раз Семёныч не готовил — но у Полякова были другие планы.
Сначала где-то чуть в стороне слышалась какая-то возня: словно раскрывали какую-то упаковку, что-то откупоривали… а после Буйвол вновь оказался возле меня, продолжающей безропотно лежать на диване, боясь пошевелиться, он сжал мою руку, и уже в следующую секунду в сгиб моего локтя вошла игла. Я думала была дёрнуться, но испугалась.
— Что это? — дрожащим голосом всё же спросила я, когда Буйвол отпустил мою руку и шагнул в сторону.
— Не помрёшь, — только и бросил он мне в ответ.
Вскоре веки мои потяжелели, и я погрузилась в вызванный неизвестным мне медикаментом сон. А когда пришла в себя…
Я лежала на кровати, явно находящейся не в кабинете, где Буйвол трахает меня из раза в раз, и чувствовала что-то… не вызывающее восторга, но и не внушающего паники. Голова была тяжёлая, и я буквально не могла понять, что со мной не так.
Поднявшись на кровати, я обнаружила себя всё ещё голой, лишь прикрытой каким-то покрывалом, видимо, обычно расстеленном на этой постели, огляделась по сторонам и узнала комнату, в которой я когда-то была заперта, ожидая продолжения своего «общения» с Буйволом, а после смывала с лица его же сперму. Покрутив головой, обнаружила свою измятую форму и нижнее бельё, как какое-то ненужное тряпьё, брошенное в плетёное кресло, что у стены напротив.
Я сбросила с себя покрывало и решила было подняться с кровати, но практически тут же осела обратно.
— Блять, — сорвалось у меня с губ, а кончики пальцев коснулись гладкого лобка, часть которого была красновата. С левой стороны, практически у самого перехода на большую половую губу, обнаружилась татуировка, а которую до этого у меня не было не намёка. — Нет-нет-нет, — запричитала я и начала тереть свежую татуировку, словно считая, что таким способом смогу избавиться от неё. Картинка, естественно, не поддавалась, и с ресниц моих сорвались слезинки.
Татуировка больше напоминала клеймо. Как у рабов. На лобке у меня оказался изображён защёлкнутый навесной замок, а снизу одно единственное слово — «Буйвол». Прямо-таки имя рабовладельца, пометившего свою собственность.
Я подорвалась на ноги и бросилась к двери. Она оказалась заперта, и, будто бы на всякий случай дёрнув её ещё мазок, я принялась колотить к неё кулаками. Сначала всё было тихо,
Поблядушка Маша 
webmaster@3iks.ru