вылизывал сладкую дырочку дочери, и только доведя ее до полного изнеможения, он воткнул в нее член, и несколько минут трахал в вагину. Но Таня хотела в другую дырочку и сказала ему об этом. Василия не надо было упрашивать, и перевернув дочь, он поставил ее на четвереньки, умаслил дырочку поданной смазкой, и довольно резко войдя в зад, устроил девушке тотальный анальный продёр.
Сначала раком, а потом уложил на живот, и вдавливая в дочку член наваливаясь всем своим тучным телом – добился того, что Таня буквально сходила с ума, ощущая, как ее грубо трахает такой бугай. Ощущение псевдо-изнасилования и бешеный ритм толстого поршня в собственной заднице низвергал Таню из ада в рай, ибо смесь боли и наслаждения создавала именно такие ассоциации. И после этой ночи, Танька окончательно и бесповоротно стала активной приверженкой грубого анального секса, ибо оргазмы, сотрясающие ее тело при этом виде утех – не шли ни в какое сравнение с остальными вариантами.
— Как ты, милая? – спросил, отдуваясь, отец, кончив в глубины прямой кишки дочери и отвалившись упав рядом с ней.
— Папина дочка – очень счастлива… И очень любит своего папулю…, - простонала Таня, немного заползая на него и положила голову на плечо.
Они полежали так минут пять, и Василий, с удовольствием ощущая голое тело и поглаживая попу Тани, с удивление ощутил восстанавливающуюся эрекцию. Такое редко бывало, и он не собирался дать ей пропасть зря.
— Папа тебя тоже очень любит, дочка. И судя по всему, сейчас я покажу тебе как сильно, еще разок… - прошептал он, укладывая счастливо смеющуюся дочь на спину, и ныряя лицом между ее ножек.
Миф второй: бессмертие 