Михаил задумался. Была у него одна мечта, которую он давно собирался воплотить в жизнь – хотелось написать роман, ну или хотя бы повесть. Все упиралось в отсутствие стоящего сюжета. Со стороны это могло показаться странным: «Как журналист да еще «криминалист» не знает, о чем писать?».
Однако, изучив не один десяток дел от убийств до грабежей, Михаил так и не определился с сюжетом. Ничто его не цепляло. Казалось, что другие авторы уже создавали нечто похожее, а повторяться не хотелось.
«Может Валентин Яковлевич что-то расскажет? Попытка не пытка...» – подумал Михаил и произнес:
– Все просто... И это даже не вопрос, а скорее просьба. Я хочу услышать историю. Случалось ли в вашей практике рассматривать дело, которое для вас стало особенным? Возможно, произвело сильное впечатление, потому и запомнилось, выделившись на фоне других? Если да, расскажите о нем...
– Значит, чтобы было особенным, да? – задумчиво пробормотал Валентин Яковлевич и уже громче произнес: – А знаете, Михаил, имеется на моей памяти одно такое... Детали и обстоятельства его настолько неоднозначны, что до сих пор не забываются.
Мужчина сделал короткую паузу, во время которой на морщинистом лбу появились дополнительные складки.
– Предлагаю подняться наверх и уже там продолжить наш разговор. История будет долгой.
– Ничего не имею против, – произнес Михаил.
Возле лестницы молодой человек в знак почтения и уважения пропустил друга и наставника вперед себя, погасил освещение в опустевшей комнате и поднялся следом.
В гостиной царил приятный полумрак. Плотные шторы закрывали винтажные окна, стекла которых украшали причудливые морозные кружева. Тишину пустующей комнаты нарушали размеренный ход маятниковых часов, веселое потрескивание догорающих в камине поленьев, да едва слышный тоскливый отзвук завывающей метели на улице.
Возле камина стоял журнальный столик, украшенный искусной аппликацией в виде виноградной лозы, выполненной из шпона благородных пород деревьев. По обе стороны от него разместилась пара удобных кресел, обитых расшитой узорами тканью. Дополняли убранство комнаты антикварная мебель и книжный шкаф во всю стену, доверху заполненный не менее древними и ценными раритетными изданиями знаменитых в свое время авторов, чья мудрость и опыт хранились на пожелтевших от давности лет страницах фолиантов.
На столике лежал отполированный до зеркального блеска поднос, на котором стояла небольшая бутылка, на две трети наполненная темно-янтарной жидкостью, и несколько бокалов, похожих на нераскрывшиеся бутоны тюльпанов.
Валентин Яковлевич шаркающей походкой подошел к камину, молча взял висевшую на его боковой стенке кочергу. Разворошил горящие угли и подбросил парочку новых поленьев из тех, что аккуратной пирамидкой лежали рядом. Сухое дерево быстро разгоралось. Выставив перед собой обе ладони, мужчина насладился исходящим от пламени теплом.
Отойдя от камина, хозяин дома уютно разместился в кресле. Жестом пригласил гостя присесть рядом. Все происходило при полном молчании. Валентин Яковлевич сосредоточился на воспоминаниях. Михаил, видя отрешенный взгляд мужчины, терпеливо ждал обещанную историю. Валентин Яковлевич устало потер виски, после чего нагнулся к столику, протянув руку к бутылке. Желтые языки танцующего огня отражались от поверхности стекла, создавая вокруг себя неповторимые узоры света и тени, которые, появившись на мгновение, исчезали, чтобы тут же возникнуть в новом сочетании ярких красок языков пламени и черного бархата тьмы.
Мужчина разлил напиток по двум бокалам, наполняя их на четверть.
– Угощайтесь, – сказал Валентин Яковлевич, ставя бутылку обратно на поднос.
– Спасибо, не откажусь, – произнес Михаил, забирая бокал, стоящий перед ним.
Пожилой мужчина также взял свой. Прохладное стекло приятной тяжестью легло в теплую мужскую ладонь.
– Знаете, что отличает коньяк от других напитков? – задумчиво произнес Валентин Яковлевич, рассматривая пламя камина через благородный напиток, оценивая цвет.
Необходимые жертвы. Часть 2 
webmaster@3iks.ru