грудь, стекала по животу, а струя всё не кончалась. Всему наступает конец. Иссякла и струя. Тётка лежала расслабленно, из зажмуренных глаз текли слёзы, тело вздрагивало от рыданий. Я, сидя в изголовье, целовал глаза, щёки, лоб, губы, успокаивая и уговаривая её. Рыдания стихли. Тётка резко села на лавке.- Ну чего ты ревёшь? Обидел?- Срамота какая! Уссалась!- Бывает, ничего страшного. Её указательный палец упёрся мне в грудь, голос стал обличительным. Прямо прокурор на процессе.- Это ты виноват! Это у неё с детства. Что бы ни случилось, виновны все, кроме неё. Обличительная речь длилась недолго. Глянув на меня, на то, что стояло внизу живота, молча перекинула ногу через лавку, встала, упершись лобком мне, стоящему на коленях, в лицо. Прижала голову к себе, впечатав нос в волосы лобка, отпустила и резко развернувшись, наклонилась, упершись руками в лавку, выставив зад.- Давай! Чего давать было ясно без уточнений. Ну я и дал. Тёткина манда была мокрая до невозможности. Я ничего не чувствовал, скользя в этом скоплении влаги. Попка, расслабившись, выставила бесстыдно коричневое пятнышко ануса.- Почему бы и нет? Палец ведь там был. Извлёк головку из влагалища, прижал её к попе. Тётка напряглась, сжалась. - Больно будет!- Потерпи. Я осторожненько. А лучше сама. Я его подержу, а ты сама. Расслабилась, начала надвигаться малой скоростью на конец. И когда головка проскочила самое узкое место, подготовив путь для всего остального, на садилась почти что рывком. Ойкнула. Потом ойкнула ещё раз, когда я двинулся на выход. И ещё раз, когда снова вошёл. А потом ойканье прекратилось, сменившись сопением и хрипением двух человек, да ещё шлепками живота о попку. Сидим на лавочке, отдыхаем. Тётя сидит рядом, я обнимаю её. - Ты как? Больно?- Нормально.- Извини, что я так. Это у тебя впервые?- С чего ты взял?- Муж?- Нет. Меня, по большому счёту, совершенно не интересует, кто и когда драл тётку в задницу. Меня интересует настоящий момент. Пока что я повелитель всех её дырок, начиная от ротика и заканчивая попой. Спать легли вместе, на одной кровати. Обнявшись и прижавшись голыми телами, немного поцеловались и уснули. Всё же устали оба. Да здравствует утренний стояк. Это когда ты ещё толком не проснулся, а у тебя уже стоит и требует разгрузки. И разгружаться есть куда. Вон она, тётушка, сопит, свернувшись калачиком, устроившись уютно под боком у племяша. Но с тылу я её имел вчера и не раз, а вот по людски, глядя в глаза, это надо сделать. И чем скорее, тем лучше. Едва прикоснулся ладонью к лобку, сама развернулась на спину, раздвинула ноги, поднимая и сгибая их в коленях, упираясь ими в матрас и приподнимая зад. И всё это с закрытыми глазами. Приглашение более чем явное. Я им и воспользовался. Едва отвалился в сторону, выплеснув утреннюю порцию спермы, она соскочила с постели и побежала, прижимая рукой пиписку. Вернулась через некоторое время, забралась на кровать, прижалась.- Чуть не уссалась. Срам какой, кто бы увидел.- Какой срам?- Голая тётка у крыльца ссать села. - Так не видел же никто. - Хорошо, что рано. Полежали, понежились. Помял её мокрую, в моей сперме и её выделениях пизду, она помассировала хуй, поиграла с ним. Вчерашней реакции не наступило и пришлось вставать. В обед, перекусив, завели
История двоих 
webmaster@3iks.ru