Через пару часов в комнату постучали, Федор, слезая с Ленки, крикнул:
— Сейчас! Одевшись, он вышел.
Перед ним стоял парень.
— Слышь, ты… Он сплюнул сквозь зубы. Тебя положенец зовет! Чтобы не позже чем через час был!
— А если не буду?
— Тогда тебе сразу пиздец! А так, положенец может и передумает, он хочет посмотреть на такого борзого, что его людей унизил. Может быть, пожалеет, и тебя быстро убьют!
Федор, уже хотел было сказать, что пошел бы он на хуй, но вовремя осекся. Все же это был не какая-то шавка, а сам положенец, а в блатном мире свои законы, и там то же нужно соблюдать субординацию. Федя лишь сказал:
— Ему надо, так пусть он и приходит! И закрыл перед носом парня дверь.
Зайдя, он сказал Ленке:
— Лен, собирайся, давай, езжай на свою контору! Здесь сейчас может быть опасно! Она, все слыша, быстро собралась, он проводил ее, вокруг никого не было, и она быстро пошла прочь от общаги.
Вскоре после ее ухода раздался шум, топот и голоса.
— По мою душу! – Подумал Федя. Он осмотрелся, защититься было нечем, один лишь тупой кухонный нож. Даже сковородки нет, все на кухне, а она, там же, где и душевая, в конце коридора. Ладно, надежда на свои конечности, коридор узкий, встану так, что бы за спину не зашли, и буду валить уже чисто по-человечески, как и положено – на глушняк!
Федор прислушался – топот ног стих, и слышались шаги только одного человека.
— Эй! Герой, ты где! Выйди поговорить! Ты же сказал, чтобы я сам к тебе пришел! Вот я и пришел!
Федор вышел. Перед ним стоял низенький, худенький, весь в морщинах, мужичок, можно было бы назвать его – старикашка. Его пронзительные, ярко голубые глаза резко контрастировали с его морщинистым, в шрамах лицом, и он буравил Федора своим взглядом.
— А я то, думаю, кто тут такой борзый, что со смертью поиграться решил, думаю, сейчас поговорю, да на пику его посадим. А это Федот! Все со смертью не наиграется!
Он раскинул руки:
— Ну, иди сюда!
Они крепко, по-мужски обнялись.
— Так ты что, Федя, то же за длинным рублем сюда пожаловал?
— Есть такое! А ты, я смотрю, Седой, тут положенцем числишься?
— И такое то же есть! Он свистнул.
Выскочило сразу пятеро мордоворотов, у четверых были обрезки арматуры в руках, а у пятого – обрез.
Парни уже подлетали к Федоту и стали замахиваться арматурой. Когда Седой выставил перед собой руку:
— Стоять! Водки нам сюда! Самой лучшей! Закуски! Икры! Оленины! Всего! Быстро!
— Сколько водки-то, Седой? – Сказал один из парней, которые ошарашенно смотрели на них.
— Хуле лупитесь! Друга я встретил! Вместе срок мотали!
Федь, сколько нам водки-то?
Федор пожал плечами.
— Давайте четыре бутылки тащите! Лишнее не будет!
Сщас сделаем, Седой! Мухой обернемся!
— Эй, Кривой! Ты обрез то спрячь! Не хуй людей пугать!
Ну что, Федя, в гости то пригласишь, или так и будем в коридоре стоять?
Они сидели, выпивали, вспоминали общих знакомых.
— Так ты что, Федя, и жену сюда притащил? Денег что бы побольше заработать? Этим, как его…, кукловодом что ли стал?
Федя усмехнулся:
— Куколдом, Седой! Но я то, не куколд! И баба эта не моя!
— Во как! А чья баба то?
— Да просто знакомая, попали с мужем в нехорошее положение, денег нет, жить негде, вот я и взял ее с собой. Муж ее, кстати, то же не кукловод!
— Куколд! – Поправил его уже Седой.
Вот Федя, что за хуйня такая пошла куколды всякие, голубые и еще хуй знает чего! Раньше то, как все просто
Бандитка Галя-2 или "Зачесалося в п**де" 
webmaster@3iks.ru