Они вышли рука об руку, неспешно двигаясь на юг. Их тяжелые тела оставляли глубокие следы в мягкой болотистой почве. И в каждом следу Персефоны пробивались ростки, поднимались стебли, расцветали цветы и проростали рощи, а в каждом следу Аида били чистые ключи, питая молодые растения, или открывались норы, через которые из подземного царства мёртвых выходили спрятанные там животные, чтобы наследовать чистую землю, освобожденную от людского навоза.
Так они шли две недели, время от времени делая привалы и обустраивая для своего отдыха прекрасные лужайки. Там, где они проходили земля освобождалась от вод Океана и тела новых гор поднимались из его глубин.
Когда затопление было слишком глубоким, чтобы идти пешим ходом, Аид брал Персефону на руки и они летели над гладью Океана. Это был новый мир, с множеством островов и без всяких материков. Наконец они достигли гряды Уральских островов и увидели на плоту Деметру.
Их ждала очень бурная встреча. Мать и дочь бросились в объятия друг к другу и по очереди просили прощения. Персефона взмахнула руками, сделала глубокий выдох и живые пчелы поднялись над ней роями, разлетаясь по всем сторонам света.
Суровый Аид не мог смотреть на эти нежности и отправился в собственный полет. К вечеру он вернулся к острову Деметру, где у большого костра, ради праздника встречи Природы и Весны, собрались все олимпийцы и шепнул своей жене на ухо: “Плато Путорана”. Её взгляд затуманился и она впилась в его губы, словно это был их первый поцелуй за тысячу лет. “Что?”
— Оно такое же, как и раньше. Там не было людей, потому оно уцелело таким, как ты знаешь его. Нынче это самый большой остров в этой части мира. Пойдем со мной. Оставим всех. Покажи мне свой потаенный мир.
— Я только скажу маме и сразу уйдем! Мама, я хочу показать Аиду мое плато. Оно уцелело. Ты прости и отпусти меня, мама!
— Конечно, иди! Мы еще увидимся, когда закончится вечная весна творения и миру снову нужны будут сезоны. Будь счастлива моя дочь! и никому не дари себя, кроме Аида.
В тот вечер они сошли на плато Путорана и Она показала Ему все, что узнала в этом месте сама: его водопады и ледники, его леса и обитателей, что выходили к ним с поклоном на встречу, его звезды, среди которых в неведомый мир уносился Её сын на последнем человеческом звездолете. Они ели ягоды и пили чистую воду, а потом Она нашла самый необычный на свете цветок и преподнесла Ему в дар.
— Теперь Ты узнаешь меня?
— Я всегда узнавал Тебя и не устану делать это снова.
— Ты знаешь, что для каждого, кого я полюбила, в моем теле есть своё маленькое сердце, своя ячейка. Я полна ими, словно икрой. И я хочу сбросить эту икру, но прошу тебя позаботиться о ней.
— Давай попробуем сделать это, любимая!
Персефона легла в горный ручей и из её тела, как драгоценный бисер вышли десять тысяч человеческих жизней. Аид заботливо собрал их в чаши лотосов и, пока уставшая дева дремала, разнес их по разным островам новой земли.
Он присматривал за икрой Персефоны. Пчелы жалили каждого, кроме Аида, кто пытался к ним приблизиться. Когда появились головастики, пчелы кормили их нектаром. Когда они стали мальками, пчелы носили им мёд.
Так на земле появилось новое человечество, не способное к самостоятельному размножению. Отныне детей людям дарили Аид и Персефона. Так стали они верными помощниками богов, достойными земного рая…
Из баек Петровича. Селянин. Сватовство 
webmaster@3iks.ru