сразу крепко обняла меня и горячечно так на ухо: "Миша, ты ещё хочешь?" Ну разве можно сказать"Нет!" Она так сладкостонала, что пришлось зажать её ротик - ох и Катя! Оделся, так чудесно - майка и трусы чистые, портянки тоже. И сладко мне как! А Катя вновь уснула со счастливой улыбкой на лице. К утра стало прохладно, вот две юные богини и обнялись, чтобы согреться. Жалко. но стал их будить. Ну и сразу: "Миша, отвернитесь..."
Поели, запили водой, и двинулись. Уже чётко слышно канонаду, так что линия фронта недалеко. Мы шли не очень быстро - по лесу иначе и не походишь. И тут гортанный немецкий выговор. Приказав девушкам залечь, я подполз ближе к дороге. Ого!
"Хорьх-901 Тип 40" - многоцелевой вариант, базовая средняя командирская машина, наряду с Horch 108 и Stoewer ставшая основным транспортом Вермахта. Отличная машина! Вернувшись, я вновь приказал девушкам лежать как мышки. Ах, Катя! Она затащила меня на себя и горячечным шёпотом попросила не рисковать, а то они без меня пропадут. Ох и Катя! Как ни приятно и сладко лежать на ней, но нужно идти. Такой шанс мне нельзя упустить! И вот сладкий поцелуй мне на удачу!
Подполз, осмотрелся. Диспозиция - на обочине застыл запыленный по самую крышу лакированный легковой автомобиль, в моторе которого, откинув вверх боковую створку капота, ковыряется водитель. Метрах в пяти негромко тарахтит работающим на холостых оборотах мотором мотоциклет с коляской; пулемет смотрит вдоль дороги. Пулеметчик остался на своем месте, остальные двое стоят с карабинами на изготовку возле транспортного средства. И самое главное: пассажир авто, коренастый гитлеровец с витыми майорскими погонами, нервно курит, опершись задом о борт и что-то недовольно выговаривая собеседнику в звании лейтенанта, видимо, сопровождающему или адъютанту. А дверца задняя открыта и я виже пузатый портфель желтого цвета. Аж руки у меня зачесались - великолепный шанс разведчика!
Я достал оба пистолета, в правую"Браунинг" - 12 патронов, в левую - безотказный в работе "Наган". В кармане "Вальтер". Ну что - работаем! Мои губы всё ещё обжигает сладкий страстный поцелуй Кати. И я уверен - удача будет!
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы,
Все судьбы в единную слиты (Высоцкий)
Майор явно психовал и боялся этого непонятного леса, да и от самой войны. Он недавно прилетел из Берлина, а там война не так явственно ощущается.
– Проклятый мотор, второй раз за день! Неужели нельзя было заранее решить эту проблему?! Сначала мы задержались на час в той русской дыре, названия которой нормальный человек даже выговорить не в состоянии, и безнадежно отстали от колонны, а теперь и вовсе заглохли посреди этого дикого леса! В котором, ручаюсь, полным-полно озверевших от голода и идиотизма комиссаров большевицких недобитков с оружием в руках. А если они меня убьют? Вот прямо сейчас возьмут и убьют? Что тогда? - майор точно трусил.
Жёлтый портфель точно хранил много важных секретов. И это решило судьбу всех на дороге – упускать шанс захватить в плен высокопоставленного немецкого офицера, зачем-то торопящегося в штаб некой дивизии, я просто не имел права. Конечно, соотношение не самое оптимистичное – один к шести, но я, в конце концов, советский разведчик-диверсант. Справлюсь, куда деваться! В Испании и покруче было!
После первого выстрела ослепляющая ярость наконец ударила в голову. Жар во всем теле скакнул к уровню ядра Солнца. Весь в огне, я медленно двинулся сквозь плотный, как вода, воздух вперед, стреляя, стреляя и стреляя, но со стороны это было так, словно промчался спринтер. Катя так
Фотомодель брызнула под юбку 