дырочках. Иногда они оба заполняли ее полностью одновременно, а иногда они чередовались, один заполнял одну дыру, в то время как другой отступал. Генри наблюдал за ним с нарастающим вожделением. В его возрасте возбудить его три раза всего за несколько часов обычно было большой задачей. Но вид его сильных, красивых сыновей, объединившихся, чтобы дать Кэрол еще один незабываемый трах – не говоря уже о Виагре, которая все еще гудела в его теле, – дал ему еще один безудержный стояк.
Генри пересел на диван, рядом с головой Кэрол, и его охватило сильное возбуждение, когда он увидел высыхающую сперму, все еще покрывавшую ее лицо, которое она не потрудилась вытереть. Кэрол подняла глаза и сквозь наполненный похотью туман, увидела у своего лица великолепный хер Генри, и она нетерпеливо потянулась, чтобы взять его в рот.
Долгое время единственными звуками были небрежное хлюпанье хуев Райана и Блейна, двигающихся взад и вперед в пизде и анусе Кэрол, скольжение и выскальзывание изо рта Кэрол хуя Генри, и пронзительные стоны, которые Кэрол издавала от потрясающего траха, который она получала.
Это заняло некоторое время, но, наконец, звуки вожделения усилились, пока все четверо не начали задыхаться и стонать, когда их захлестнула последняя волна удовольствия. По невысказанному сигналу Райан и Блейн в последний раз полностью погрузились в тело Кэрол, но когда они были готовы кончить, они вытащили и выстрелили своей спермой по всему ее телу. Райан выстрелил тонким, но обильным зарядом из трех или четырех струй спермы по животу и груди, в то время как Блейн выпустил несколько струй спермы по ее спине и ягодицам, а Генри выполнил свою часть работы, вытащив и выстрелив свой заряд на ее сиськи.
Почувствовав, как брызги спермы ударили по ее телу, Кэрол снова испытала оргазм, хотя к этому времени она была настолько измучена, что это была слабая дрожь, а не мощный взрыв.
Взглянув на часы, Кэрол увидела, что уже перевалило за шесть вечера, и ей пора было отправляться домой. Приняв душ и переодевшись во что-то довольно консервативное, включая трусики и бюстгальтер, Кэрол поцеловала каждого из Хендерсонов и поблагодарила их за чудесный день. Она устала, но была довольна, когда вышла из отеля и села в машину, не понимая, что ее жизнь действительно может стать очень сложной.
Когда Кэрол вернулась домой, Марк уже готовил ужин, что в последнее время стало нормой. Ее эйфория по поводу полуденного удовольствия начала ослабевать вместе с последствиями выпитого алкоголя. На самом деле, похмелье огромных размеров опускалось на ее тело, и все, чего она действительно хотела, это съесть что-нибудь и лечь спать. Она снова впала в депрессию из-за своих действий, теперь, когда она вернулась на землю с головокружительных высот, на которые ее подняли ранее в тот день. Марк любезно поинтересовался, как прошел ее день. Он заметил, что на ней не было того сексуального наряда, в котором она была в ресторане, подтверждая его подозрения, что она провела день, занимаясь сексом, но он не подал виду, что знает, где она была или что, вероятно, делала. Кэрол ела беспорядочно, приняла снотворное и пошла спать, а Марк и все трое ее детей смотрели на нее с некоторым беспокойством.
Вернувшись на работу после ухода из отеля, Марк поговорил с главным фотографом газеты и позаимствовал у газеты один из больших зум-объективов, которые крупные фотографы используют для съемки спортивных событий. У него уже были запланированы двухнедельные каникулы, которые должны начаться через неделю, и он сказал шефу, что собирается отправиться в поход по Аппалачской тропе и хочет сделать несколько
Моя жена и Санта-Клаус 