Его мозг отключился, он превратился в бездумное животное, действующее чисто инстинктивно, руководствуясь только первобытными инстинктами.
Упав на колени, он протянул руку и нерешительно коснулся её бронзового плеча.
Внезапно он зарылся лицом промеж блестящих выпуклостей её грудей и зашептал:
— Карла... о, Карла...
Его член коснулся гладкой кожи её плоского живота и постепенно соскользнул вниз. Он почувствовал дрожь, пробежавшую по её телу, и схватил её за плечи. Заглянув в её глаза, он прочёл в них готовность, и даже желание.
Джон медленно прижался к её губам. Его словно пробило током от этого прикосновения. Мягкая податливость её сочных губ разбудила в нём новые ощущения, и он жадно прижался губами к этому молодому страстному рту. Он нежно прижимался языком к её зубам до тех пор, пока они, наконец, не раскрылись и не впустили его. Кончики языков соприкоснулись, и он почувствовал, как её язычок начал робко отвечать на его ласки. Они скользили, играя друг с другом, проникая всё глубже и глубже. Её рот был мягким, словно бархат, а язычок набирался опыта сексуальной игры.
Карла обняла его за шею и крепче прижала к себе его лицо. Его руки сжимали её плечи, пальцы неосознанно вонзались в её голую плоть, периодически усиливая или ослабляя хватку. Джон чувствовал первые вибрации наслаждения, зарождающиеся в ней; ничего уже не имело для него значения, кроме этого горячего, молодого тела в его объятиях. Одной рукой он начал гладить её волосы, в которых застряли сосновые иголки; их резкий запах смешивался с запахом воды, которой пахли её волосы.
Нежно целуя её, Джон спустился губами к её девичьей шее, затем к её плечам. Он чувствовал дрожь её тела, её плоть была охвачена желанием, каждый её нерв отзывался похотью, будоража его собственное сознание. Он обхватил губами один из её рубиновых сосков и начал тянуть его, перекатывая между губами, нежно сжимая его зубами. Сосок затвердел и ещё больше вытянулся, жаждая продолжение ласки. Джон нежно поцеловал и другой бутон соска, поиграл с ним, подразнил, пока он не сравнялся размерами со своим близнецом.
Его губы, целовали её гладкое тело, покрытое мелкими мурашками, оставляя влажные следы, которые тут же высыхали на её коже, охваченной жаром любви.
Карла обхватила его плечи руками, её длинные ногти немилосердно впились в его кожу, оставляя красные следы на голой плоти. Её рот был открыт, а красными губами она шептала слова, которые он никогда не ожидал услышать от юной девушки.
Он нежно погладил упругие изгибы её бёдер, кончиком языка прошёлся по плоскому молодому животу. Его руки легли на гладкую поверхность внутренней стороны её бёдер, кончики пальцев ласкали чувствительную плоть, пробуждая в ответ каждую эрогенную точку.
С благоговением он поцеловал редкие завитки волос её выпуклого лобка и вдохнул слабый запах женщины, который исходил от влажного лона меж её извивающихся ног.
Его пальцы ласкали внутреннюю поверхность её бёдер, нежно раздвигая их шире в стороны. Он заметил, как заблестело там, где он раздвинул упругие складки её влагалища.
Бледно-розовая плоть была укрыта тёмными лепестками, словно полураскрытый цветок магнолии. Крохотная головка её рубинового клитора, размером с маленькую горошину, была едва различима сквозь детский пух, покрывающий её половые губы.
Юная дрожащая девушка начала всхлипывать; её руки, не в состоянии более дотянуться до плеч Джона, лихорадочно шарили по хвойному ковру, вырывая из него целые куски, как будто пытаясь вдохнуть жизнь в окружающие неодушевлённые предметы.
Джон поднял глаза, поначалу испугавшись её всхлипов. Может она уже пожалела? Может, пришла, наконец, в себя и хочет
Письма от парижского друга 
webmaster@3iks.ru