полу-висел, со страхом глядя на Катю. Катя сунула мне под нос резиновую дубинку - видимо ту самую которой недавно меня огрела. - Держи во рту. Уронишь - накажу. Но держи так чтобы следов от зубов не осталось. За это тоже накажу. И она вложила дубинку мне в рот.
- Смотреть на член, приказала Катя, поднимая хлыст и примериваясь. Экзекуция еще собственно не началась а мне уже было так плохо, как никогда в жизни. И тут Катя стала работать хлыстом. Катя била меня по ягодицам, по ногам, по спине... При каждом ударе ее красивая фигурка грациозно изгибалась. Хлыст со свистом рассекал воздух и с громким как выстрел звуком жалил меня в спину, ноги, ягодицы. Я дико кричал, боль от ударов хлыста прибавлялась к боли в вывихнутых руках. Не знаю, сколько времени продолжалось избиение но мне это показалось вечностью. Наконец, истязательница опустила хлыст, медленно подошла ко мне. Я, все так же в ужасе он мысли ослушаться ее, продолжал смотреть на член. Пол в комнате бы весь забрызган каплями крови, происхождение которой не вызывало никаких сомнений. На полу валялась дубинка, которую я, конечно же, выронил. Катя взяла меня за волосы и как будто только сейчас увидела что дубинки в моем рту уже нет.
Катька подала еи дубинку надев на Катину руку ремешок, продетый в рукоятку и забрала нее хлыст.
- Ну что ж, как обещала, - скалала Катя, и взмахнула дубинкой.
Когда Катя, наконец закончила я уже не мог кричать, а только хрипел.
- Пожалуйста, Госпожа, пожалуйста, не надо больше, - просил я
- Он не слишком оригинален, - хихикнула Катька.
Катя улыбнулась.
- А ты бы хотела чтобы он стихи читал?
- Да, - засмеялась Катька. "Я помню чудное мгновенье".
- Это идея, - засмеялась Катя, - возьмем на вооружение. Они нам теперь будут стихи читать. Ладно, теперь опусти его немного. Катька потянулась за ремотом. Трос стал медленно спускаться.
- Вот так, хватит. Теперь держи его за волосы, крепко.
Катька, расставив ноги, обутые в коричневые сапоги-ботфорты, вцепилась мне в волосы.
- А сеичас, Суслик, Госпожа Катя будет тебя ебать - сказала Катя. Повтори.
- Сейчас Госпожа Катя будет меня ебать, - сказал я.
Катя принялась за третью часть экзекуции. Просунув хлыст под меня и держа его обеими руками она ебала меня, сильными точкам загоняя резиновый член мне в задницу. Казалось, я уже прошел все мыслимые ступени унижения, но в этом новом способе унижения было что то настоько грубо-животное, и в то же время жестоко-изощренное, что я заплакал, точнее завыл. Я рыдал в голос и умолял свою мучительницу прекратить пытку. Я говорил что я и так уже наказан и больше никогда, никогда не посмею ослушаться ее или Госпожу Ингу. Катя не останавливала меня; казалось мой плачь и униженные мольбы доставляют ей истинное удовольствие. Наконец она остановилась, и, бросив хлыст на пол, быстро вышла йз комнаты.
- Пошла в клетку к Арнольдику, - доверительно сообщила Катя. Сейчас разденется, он ей отсосет, и она кончит.
А мы тут пока... - Катька хищно улыбнулась и подняла с пола хлыст. - Мои ботфорты сегодня еще никто не лизал...
Вскоре после этого случая Инга меня бросила - просто запретила появляться в клубе и где-либо ещё где я мог попасться ей на глаза. Меня это не особенно огорчило - после того вечера в клубе я совсем перестал думать об Инге. Зато я теперь постоянно думал о Кате. То, как она меня поимела - да что
Холодно 