что ты нас всех убьёшь... и что нигде не найти таких гибких алгоритмов...
Секундой позже он ощутил, как стискивающая его за шиворот рука медленно расслабляется.
Несмело подняв взгляд, Маус обнаружил, что теперь уже его истязательница изучает рельеф металлического пола. Лицо её при этом выражает уже вовсе не гнев — растерянность? недоумение? лёгкую обиду?
Напоследок черты её лица сменились ещё пару раз, отобразив нечто вроде мстительности — и ещё одно выражение, которое бедный парень так и не смог расшифровать.
— Значит, так, — произнесла она, подняв голову. Взгляд её сызнова отвердел. — Завтра ты снова подойдёшь к нему и скажешь, что в принципе ничего невозможного нет.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
— Привет.
Слово это — короткое неловкое «hi» — хриплым эхом запрыгало по невеликому вроде бы помещению гостиничного номера, одному из немногих детально прописанных внутри симуляции.
Бывший компьютерный гений сжал бледные губы, словно жалея о невзначай сорвавшейся с них реплике.
Разговор с программой — имеет ли это смысл?
— Привет.
Ничего не выражающее лицо, нейтральный тон. Ему показалось, или она всё же чуть помедлила, прежде чем ответить?
«Мультифрактальная нейронная сеть, повышенная адаптивность реакций, — вспомнились ему недавно услышанные слова. — Букет эвристических алгоритмов был частично снят с кода устаревших версий Агентов и может иногда приводить к притормаживанию или лёгким сбоям. Эмоциональная сфера местами рандомизирована, но доминантой является абсолютное подчинение собеседнику».
Похоже, это — не внешний вид, разумеется, а внутренний код, — было одним из тайных экспериментов Мауса, работу над которым он вёл не день и не два. Во всяком случае, у Нео сложилось впечатление, что создатель дамы в красном специально пытается уговорить его не отступаться от задуманного.
Подобно безумному чудаку, во что бы то ни стало желающему продемонстрировать кому-то свой экземпляр вечного двигателя.
Сам-то он уже вполне готов был забыть вчерашнюю вспышку озабоченности.
Но как же она похожа на Тринити. Ему захотелось выписать возле неё круг, любуясь точной передачей каждого контура и совершенством графики в целом. Вместо этого он лишь сдавленно кашлянул, рассматривая её слегка напряжённую шею, её скрещённые чуть ниже груди руки, ничуть не скрываемые кожаной курткой изгибы её форм — и её высокие сапоги.
Сейчас он мог созерцать всё это самым откровенным образом, не боясь какого бы то ни было рода последствий.
Бот-модель в ответ спокойно смотрела на него — и под её взором он начинал ощущать странную смесь смущения и неясного дурмана.
Кстати, как бы её назвать внутри себя?
— Ты знаешь, как тебя зовут? — невольным шёпотом спросил он.
Губы её чуть дёрнулись.
— Тринити.
Ну да, кто бы мог ожидать иного?
— Ты будешь делать всё... что я... скажу, — хрипло выдохнул он. Непонятный магнетизм, исходящий от стоящей перед ним цифровой модели, мешал чёткости мышления.
Она лишь отрывисто кивнула. Один короткий жест — и руки её, и без того сложенные чуть ниже груди, на миг как бы случайно плотнее прижались к телу.
Нео облизнул почему-то пересохшие губы. Попытался сглотнуть слюну — слюну, которой не было.
«Всего лишь программа», — сказал он себе.
Но ощущение неподдельной реальности происходящего, некоторого кощунства во всём совершаемом, не торопилось исчезать.
— Расстегни... снизу куртку, — с почти просительными интонациями вымолвил он.
Ладонь Тринити — как ему освободиться от иллюзии, что это именно она? — неспешно-томительным движением скользнула вниз. Язычок молнии с мелодичным шелестом сдвинулся выше, позволяя разойтись в разные стороны полам куртки, пальцы при этом ненароком коснулись обнажившегося живота.
Она упёрлась ладонями в бока, глядя на бывшего программиста — как будто с едва заметной полуулыбкой.
Отпуск на море 
webmaster@3iks.ru