себя. Потом у меня не сложилось с личной жизнью. Но я не слишком-то любила банальную мастурбацию. Когда родилась дочка, мне показалось, что я нашла выход. Едва лишь приложив малышку к груди, я сразу же испытала очень знакомые ощущения. Чтобы нормально кончить, нужно было лишь чуть-чуть помочь ручкой. Но потом я смогла обходиться и без этого. Всё получилось почти случайно. Я кормила дочку, сидя голой на диване и она была голенькой. В этот момент малышка начала писать, её тёплая струйка потекла мне между ног и всё сразу же получилось очень хорошо. Потом я так всегда и делала: подстилала гигроскопичную простыню, раздевалась и кормила свою малышку. И не знала горя.
Иногда удавалось кончить даже два-три раза за день. Так продолжалось почти два года. Но потом молоко стало иссякать и дочка быстро потеряла интерес к груди. Её пришлось приучать к горшку, она у меня очень развитая, умная девочка и мне было неловко попросить её пописать на меня. Но вот в прошлом году всё опять наладилось самым необычным образом. Было начало сентября. Мы с дочкой купили огромный арбуз и титаническими усилиями затащили в квартиру. Весёлый продавец, рекомендовавший нам его, не ошибся: гигант действительно оказался очень вкусным. Мы ели его целый день, ну а потом, понятное дело, обе буквально описались. И следующим утром я проснулась от невыносимого желания пописать. Спим мы вместе с дочкой и обязательно голыми, нам это очень нравится.
Её горшочек стоял у тахты и я решила им воспользоваться. Но не тут-то было: он оказался полон! От моей возни дочка проснулась и тоже метнулась к горшочку, но, поняв, что это бесполезно, кинулась в туалет, громко крича: "Мама, я писать хочу!" Я бежала за ней по пятам и видела, что на ходу она роняет капельки. Господи, что же делать? Но решение пришло само собой. Мы влетели в сортир одновременно, я подхватила малышку на руки, сама плюхнулась на унитаз, а её посадила верхом себе на колени. И она помочилась прямо на мой пылающий клитор, как делала это при кормлении. Я сейчас же без проблем кончила, не переставая обильно лить в толчок, и мы обе радостно рассмеялись от облегчения. С тех пор это стало нашей любимой игрой. Много раз я говорила дочке: "Пойдём, пописаем" или она сама приглашала меня в туалет. И после этого я уже точно ни разу не закрывалась, когда шла по-маленькому. Поэтому я не знала, что ей сейчас ответить. Я молча обняла и поцеловала малышку, а потом спустила ей трусики. Они были мокрыми, как и её писька, характерно покрасневшая и припухшая. Я, всё так же молча, вытерла её, сменила трусики и отпустила продолжать игру. Неужели между нами появляется трещина? -думала я с горечью. У нас всегда были такие дружеские, искренние отношения. Дочка-единственный человек на свете, который любит меня по-настоящему. А я уже начала ей врать. А что же будет дальше?
Ну что за беда, если мы с ней друг друга поласкаем? Ведь она уже всё равно не сможет остановиться, она теперь будет так делать постоянно. И я начала себя ласкать примерно в этом же возрасте. Да что ещё она себе туда вотрёт немытыми ручками. Я-то всё бы ей сделала гораздо аккуратнее! Мои размышления прервал писк домофона. Это звонила моя подруга, тоже художница. Мила пришла ко мне с хорошей новостью: у ней открывалась первая в жизни персональная выставка. Мила моя ровестница, ей тоже уже двадцать четыре года. Вот, наконец-то, и к ней пришёл успех. Она была очень
Маша в лагере. Часть 4 
webmaster@3iks.ru