инструмента. Джулия сдернула с его головы панталоны и рассеянно посмотрела на него. Каким же жалким существом он выглядел, все еще полностью одетый, но с бриджами, сдернутыми до щиколоток! Впрочем, любой мужчина выглядел так после того, как его приставляли к похотливой женщине. Прежде чем сесть на диван, она ловко расстегнула его наручники и бросила их рядом с собой.
— Ну, по крайней мере, ты доказал, что годишься для обслуживания женщин. Расскажи мне, как вы вели себя с Харриет в последние месяцы. Ничего не упускай, потому что я добьюсь от нее правды! — послышался холодный голос Джулии, пока Уилл стоял, как ему было и положено, к ней лицом.
Джулия рассеяно слушала его сбивчивое повествование, весьма скудное на сладострастные подробности. Да, он часто видел бедра Харриет, и ее обтянутый панталонами задок. Да, он несколько раз видел ее обнаженную грудь, когда она думала, что ее не замечают. Да, он носил ее панталоны, лизал и обнюхивал ее туфли и ботинки.
— Это все? И что, ты даже никогда не вкладывал ей в руку свой инструмент?
Уилл молча покачал головой. Ему часто снился такой сон, но он никогда не осмеливался сделать это. И все же взгляд Харриет часто скользил по его бриджам, когда близость ее сладострастного тела заставляла крепнуть его член.
— Какие же вы тупицы, — вздохнула Джулия. — Сбрось с себя одежду. Разве ты не понимаешь, как глупо выглядишь? Быстрее — у меня нет времени!
С ввалившимися глазами после самого восхитительного любовного отсасывания, который в первом своем соитии хозяйка применила к его пылкому члену, после самого божественного экстаза, который он когда-либо испытывал, Уилл безропотно повиновался, хотя и был полностью убежден, что все это ему снится. Каким бы кротким он ни был перед женщинами, он не был тупицей. Если в этом и будет заключаться его обучение, то он с радостью им займется, хотя зачастую холодное выражение лица леди Тингл подсказывало ему, что не все происходящее доставит ему удовольствие. Но в том, что в отказе от своих собственных желаний будет боль и сладость, он не сомневался. Неловко стянув сапоги и сознавая, что во взгляде Джулии, направленном на его член и свисающие ядра смешались интерес и веселье, он, наконец, предстал перед ней полностью обнаженным.
— Хорошо, — просто сказала Джулия и встала. — Что бы сейчас ни случилось, ты будешь молчать! Это нужно понять. Если ты этого не сделаешь, твой зад будет хорошенько обработан березовыми розгами. Теперь пойдем!
Взяв рукой за его толстый, но теперь обмякший член, она вывела его наружу. Как она и ожидала, в доме царила полная тишина, — немота, которая, казалось, плыла над лестницей подобно облаку. Страстно желая расспросить, заговорить, и все же не найдя на это смелости, Уилл не мог не позволить своей повелительнице подхватить и вести себя, подобно собаке на поводке. Сознавая это, он не испытывал ни стыда, ни смущения, а только лишь странное чувство гордости за то, что такая женщина так с ним обращается. Его взгляд привлекло покачивание бедер Джулии. Скрип ступенек эхом отдавался в тишине. Поднявшись на второй этаж, хозяйка, увлекая за собой Уилла, вошла туда, где лежала Харриет.
Харриет была с кляпом во рту — и это было, с точки зрения Джулии, к счастью, поскольку слишком много шума в таком случае было бы неприличным. Девушка лежала на животе в необычной позе — платье и нижняя юбка плотно облегали ее округлые бедра, запястья были привязаны к щиколоткам, что заставляло ее оттягивать ноги назад так далеко, что все ее мохнатое
Вилла 