— Даже несмотря на то, что я твоя мать? - спросила Пенни.
— Вы первая и последняя женщина, мэм, - ответил я, пораженная тем, как быстро исчезла легкая улыбка.
— Доброе утро, мэм, - сказала латиноамериканка, входя в комнату и толкая перед собой сервировочную тележку, одетая в тот же красный пеньюар, что и Пенни, ее большие груди с большими темными сосками виднелись сквозь прозрачную материю, клитор едва выглядывал из-под толстых внешних губ бритой киски.
— На столик, Хуанита, - сказала Пенни, поднимаясь на ноги, один толстый твердый сосок едва не коснулся моего члена, когда она встала. - Пойдем, позавтракаем вместе, - сказала она, направляясь к маленькому столику, расположенному в эркере, выходившем на долину под домом, и между ее ягодицами виднелась сверкающая, украшенная красными камнями анальная пробка.
— Единственная постоянная черта твоего отца - это его абсолютная потребность доминировать над всеми, с кем он вступает в контакт, - сказала Пенни после того, как Хуанита подала завтрак и ушла. - И он предпочитает оставить человека в некотором роде униженным. Он никогда не бывает откровенно жесток, разве что на словах, но в нем определенно есть садистская жилка.
— Вы знали все это до того, как вышли за него замуж, мэм? – спросил я.
— Алекс, когда никого больше не будет, брось эту затею с "мэм", ладно? - сказала Пенни.
— Я постараюсь, мэ... - начал было я.
— Если нас только двое, Пенни подойдет, - сказала она.
— Я постараюсь, П-Пенни, - пробормотал я, - но в школе нас сурово наказывали, если мы не говорили "сэр - или "мэм". От этой привычки будет трудно избавиться.
— Я знала, что он был супер-альфа-самцом, у которого было достаточно собственных денег, чтобы деньги моей семьи не были причиной его интереса ко мне, - ответила Пенни. - Он был и остается очень красивым мужчиной, и он гиперсексуален, что меня всегда устраивало. Это, наверное, единственная черта, которая у нас есть общего, и я уверена, что это во многом связано с его решением жениться на мне. Только в конце первого года брака, когда я была беременна тобой, я начала понимать, что он за человек. Когда Эйприл... это разрушило последний фасад вежливости или человечности в нем. Вот тогда-то я и поняла наконец, что он за человек - чудовище. За эти годы он многократно укреплялся в этом образе.
— Ты чего-то хочешь от меня, - сказал я, глядя на нее и наблюдая, как ее толстые соски завязываются узлом под прозрачной тканью пеньюара, а все кусочки встают на свои места в моей голове во внезапный момент ясности. - Чего ты хочешь?
— Я хочу обеспечить твое будущее и постараться как-то компенсировать то, через что тебе пришлось пройти, - сказала Пенни. - Я хотела возразить, когда тебя отослали, но знала, что это бесполезно и только повредит моему положению. Я знала, что должна ждать своего часа, быть его творением, пока не возникнут нужные обстоятельства.
— И как ты собираешься это сделать? – спросил я.
— Научив тебя быть его творением, - решительно ответила Пенни. - Ты настолько должен быть его творением, чтобы он видел в тебе продолжение самого себя.
— Но с какой целью? – спросил я. - По какой-то причине это звучит как сделка с дьяволом.
— Да, - согласилась Пенни. - Но в конце концов ты станешь его наследником, потому что в настоящее время ты им не являешься.
— А кто это? - спросил я не потому, что была разочарован, а из любопытства.
Избежание опасности 
webmaster@3iks.ru