На следующий день после всего случившегося я был в депрессии. Остался неприятный осадочек, и весь этот осадочек я решил пустить в дело. Я пустился писать песни для концерта.
Сидел я по итогу безвылазно в своём номере отеля три дня. Заранее притащив в свою берлогу большие запасы еды, чтобы никуда не ходить, я безостановочно, почти что потоком мысли, писал. Вот нотный лист — вот партия. Выражающая борьбу, надежду на светлое будущее главное героя постановки. Один лист, другой, третий... Песня написана. Вот нотный лист — вот партия. Выражающая вселенскую депрессию, безысходность и фрустрацию. Один лист, другой, третий. Песня написана. Вот нотный лист — вот партия. Выражающая потерянность главного героя в мире, но в то же время его нежелание смириться с происходящим...
Прошло три дня. Безвылазная работа и моё упорство, обусловленное желанием поскорее забыть о произошедшем, выточили целых пять песен. История приняла несколько более драматичные обороты, чем я это задумал в начале, но оно, наверное, было и лучше. Всё было написано отчасти от моей души, от моего сердца, если так можно выразиться, и я был этим доволен. Оставалось написать всего одну песню, финальную, завершающую, и мои полномочия в работе над концертом, можно сказать, всё, были бы уже окончены. Однако тут я вспомнил, что мне надо ходить в больницу и ставить уколы от бешенства. С лёгким страхом, вспомнив псину, которая покусала меня, я начал собираться. Настроение, кажется, более менее поправилось и можно было жить дальше.
Вот я в больнице. Стою в очереди на укол. Откуда вообще столько людей в очередь на укол от бешенства? Хотя, это неважно. Важно было то, что произошло дальше. А дальше этажом выше меня (я находился на третьем этаже) послышался ужасный грохот. Аж уши заложило. Я и все, кто были со мной в коридоре в этот момент, люди умные, полагающиеся на логику и рассудок, а не на мимолётные эмоции и желания, поэтому естественно побежали на четвёртый этаж посмотреть — что же там происходит.
А на четвёртом этаже происходила весьма странная картина. Вообще, надо сказать, город Х. скучным не был. То конкурс тут всероссийский, то собака Баскервилей посреди белой ночи, то вообще вот это,. . Так вот. На четвёртом этаже, помимо немного удивлённой и напуганной толпы, находился хирург, который должен был меня принимать в день моей встречи с собакеном, а напротив него стоял здоровый такой кабан в кожанке и с пистолетом в руках. На потолке была размером в сантиметр-два пробоина, и я понял, что, судя по всему, пистолет настоящий, а то, что мы слышали, было предупредительным выстрелом. Самое смешное, что все, кто сидели на этом этаже, вообще не реагировали на происходящее как на что-то особенное. Видимо, для них это был обычный день. Собственно, своим приходом мы отвлекли немного местного мафиозника, однако он тут же продолжил:
—Мне нужны документы. Просто. Ёбаные. Документы. Две недели я мотаюсь по вашей шарашкиной конторе!
Врач был немного напуган. Однако держался для такой ситуации весьма достойно и отвечал бешеному мужику.
—Послушайте, я же вам уже объяснил... анализы, которые вы сдали, нельзя провести вот так вот, в одночасье, за пару-тройку дней. Да, я сказал, что они будут готовы через две недели, но произошла задержка, они скоро уже будут и тогда...
—Закрой варежку, чувырла...
Тут мужик, скорчив злобную гримасу, вздохнул... Неожиданно в коридоре показалась....Юля... Она держала в руках огромную стопку с бумагами, перекрывавшую аж её лицо, и в пространстве ориентировалась только смотря под ноги. Поэтому находящуюся впереди опасность она не заметила. А вот опасность свой взор на неё
Ночной поезд 
webmaster@3iks.ru