ее глаза, нежные перси, розовые ланиты и неприступность». Если уж в тексте использовались такие архаизмы как ланиты и перси, я предпочитала натурализм: «он почти каждую ночь берет сноху силой, грубо подминает под себя, зажимая ей рот вонючей лапой и больно тискает ее большие тугие перси». «Берет силой» и «перси» я произносила про себя как «трахает» и «сиськи», из желания казаться взрослее.
Мои фантазии и по сей день остаются в памяти яркими и живыми. Иногда мне кажется, что я подвержена конфабуляции. Я вспоминаю, и на поверхность памяти поднимаются все более далекие образы, не отражающие реальность, но сами образующие собственный мир. Выдуманные образы. Грезы.
Из каких осколков реального мира сложились сюжеты моих фантазий, которые я рассказывала сама себе вечерами, потирая половые губы и лаская клитор? Исключительно мое окружение. И совершенно точно, что эти фантазии подготовили почву для взрослой жизни, сделали меня такой, какая я есть. Сквозь них я смотрю на мир, и то, что шокирует воображение большей части моих знакомых, мне кажется совершенно обыденным и естественным.
Сначала это были вполне невинные мечты не идущие дальше взаимного стимулирования гениталий и поцелуев в губы. Но как только мне стала доступна информация о том, что именно происходит во время полового акта, я немедленно вплела ее в свои фантазии.
Вот один из первых сюжетов, с такой корректировкой: в то время было обычным делом по любому поводу накрывать стол и собирать гостей. Представлять родителей и их друзей мне было не интересно и даже стыдно, это обязательно должны быть незнакомые мне люди. Два десятка взрослых мужчин рассаживаются у стола, я ныряю под скатерть, чтобы проползти круг почета. По очереди расстегиваю им ширинки, вынимаю члены и засовываю их в рот. Я посасываю их как леденцы и нежно облизываю. Один за другим мужчины ненадолго прерывают беседу, их лица расплываются в блаженной улыбке. Процесс эякуляции волшебным образом затирался моим сознанием. Как я уже говорила, сперма не присутствовала в моих фантазиях.
Завершив обход, я раздеваюсь и забираюсь на стол. Начинается второй акт моей пьесы: гости многократно трахают меня в разных позах, не прерывая беседы, но и не забывая отпускать грязные комментарии в мой адрес. На случай если к этому моменту я еще не тряслась от оргазма, было предусмотрено появление моих сверстников, но тоже незнакомых.
Мужчины, занятые своими делами, которые ненадолго отвлекаются на то, чтобы трахнуть меня, а потом уступить место другим и вернуться к прерванным занятиям, составляли основу композиции многих моих эротических грез. А факт, что сейчас я предпочитаю видеть в своей постели только незнакомцев и только на одну ночь, служит отражением этой фантазии.
Возвращаясь к теме записи «Немного о семантике» хочу добавить еще кое-что. Опираясь на свой богатый опыт, я могу с уверенностью утверждать, что большинство мужчин обладают ограниченным сексуальным словарным запасом. Как правило, они довольствуются несколькими эпитетами и парой распространенных выражений. Я или «классная соска» или «клевая малышка», а если улыбнется удача, могу перейти в категорию «шлюхи, которую протрахают всю ночь». Мне редко удается быть молча «насаженной по самые яйца» или «отодранной как последняя блядь», потому что предстоящему действию всегда предшествует громогласная декларация намерений, чтобы мне стало известно, что именно произойдет со мной в следующий момент. Ничего не остается, как подбадривать партнера, сознаваясь, что я просто «шлюха», и умолять «отодрать меня огромным твердым членом», от которого «я без ума». Но такие высказывания довольно редки, чаще все происходит на фоне перманентных охов, сопения и прочих сексуальных шумов. На это я не обращаю никакого внимания, ведь следующей ночью я
Диктатор легкого поведения 
webmaster@3iks.ru