ее сзади и грубо ощупали грудь. Это было нежелательно, неэротично и, к сожалению, неизбежно. Постепенно Энн почувствовала, что ощупывание прекратилось, а за ним последовал тихий храп позади нее. Она осторожно подалась вперед. Она знала по опыту, что должна точно рассчитать время отступления. Ей пришлось расслабить свой анальный сфинктер, чтобы быстро вынуть член, иначе она не освободится от него до утра. Утро. Да, это была ее мечта. Этот репортер приходил утром. Он обещал поговорить с властями, чтобы передать одну простую просьбу Энн – перевести ее в другую камеру.
Энн медленно отодвинулась от твердого пластикового фаллоса. Она была уже на полпути к выходу, когда жизнь вернулась к обнимающим ее рукам, и она снова почувствовала, как большие тяжелые груди упираются ей в спину. Энн снова зарыдала.
Что касается Донни. Что тут скажешь. Он сидел в четырехместной камере и быстро понял, что быть бандитом в маленьком городке-это не так уж много значит в тюрьме штата. Он также начинал чувствовать себя неудачливым боксером-тяжеловесом.
Проколы 