Куда... Куда мы идем? — неуверенно спросила Астрид со смирением, которого никогда раньше не испытывала.
Проходя через розарий, Джулия даже не удостоила ее ответом, и ответила лишь тогда, когда они миновали беседку и вошли через калитку в загон.
— Я ничего не буду рассказывать тебе о том, что должно произойти, Астрид, — сказала она, аккуратно ступая по неровному дерну, по которому через несколько минут они подошли к большой конюшне. Возле нее, у открытой двери, сидел Том, слуга леди Тингл, и полировал седла, подпруги и различные ремни. Увидев его, Астрид сьежилась и попятилась бы назад, если бы Джулия не схватила ее за руку и не потащила вперед. Увидев их, Том встал и подошел, прекрасно зная свой долг в таких делах. Ему всегда было мало того, что какая-нибудь горделивая молодая леди становилась в стойло и объезжалась. В мгновение ока он схватил Астрид за талию, заставив ее взвизгнуть от страха, поднял ее с ног и держал ее болтающейся, как новорожденного ягненка.
— Элис здесь? — спросила Джулия.
— Да, мэм, я тут, — вслед за голосом, донесшимся из конюшни, появилась молодая женщина лет двадцати восьми, одетая в грубое деревенское платье, с чепцом на взъерошенной голове.
— Хорошо. Проследите за этой леди, а потом приведите ее обратно ко мне. Ты счастлива, Элис?
— О да, мэм, — ответила молодая женщина, которая была замужем за Томом всего три месяца. — Он выполняет мои приказы, а я его. Мы хорошо ладим и нам хорошо вместе.
— Прекрасно, Элис, — ответила Джулия, верившая в священные узы брака более, чем кто-либо. Они оба в свое время прошли у нее обучение, были ее воспитанниками, и Элис так же любила сечь ягодицы мужа розгами, как и он ее, более привлекательные. Много ночей прошло с тех пор, как леди Тингл, прежде чем они поженились, раздела их донага и связала вместе, лицом к лицу, и член Тома, такой горячий и твердый, пульсировал между их животами, не в силах пошевелиться. И хотя Марѝ и Эми действительно были домашними любимицами Джулии, как она часто называла их про себя, она больше гордилась этой парой, верно, преданно и безупречно служившей ей во всех отношениях. Член Тома был одним из самых мужественных, стойких и великолепных образчиков мужского достоинства во всем графстве. Джулия и сама не раз испытывала от него наслаждение, чему часто была свидетелем Элис, которую иногда привязывали к столбу в конюшне, а иногда и оставляли на свободе, но с толстым кожаным ошейником на шее, привязанным к той же самой стойке.
Именно Элис чаще всего оказывали честь пороть или шлепать Марѝ и Эми. Она не боялась Астрид, хотя по одежде и внешнему виду девушки безошибочно определила, что та принадлежит к более высокому социальному классу. «Мне все равно, пока у них есть тугие мохнатые киски. Мне нравится смотреть, как они визжат и извиваются, когда Том ими овладевает. Он ведь старый опытный любовник!» — с гордостью говорила Элис. Она сама по первому требованию с удовольствием услуживала Джулии, облизывая ее стройные изящные ноги, затянутые в чулки, прежде чем погрузиться в ее благородную норку. И пока она это делала, Джулия иногда заставляла Элис медленно совокупляться с кем-нибудь из мужчин, которых приводили для обучения.
— Ну разве ты не хорошо изверглась, Элис? — говорила ей потом Джулия.
— О да, мэм, и мне это очень понравилось, — с нежностью отвечала молодая женщина. Временами, когда Джулия испытывала прилив вожделения, она ласкала и голубила ее, а потом укладывала на ковер в гостиной, чтобы там
Помощь сыну 
webmaster@3iks.ru