и медью, полосу пойменного леса и выехали в степь, Андрей остановил:
— Лер, давай вернёмся. Давай заедем в какой-нибудь лесок? - Посмотрел вопросительно. - Или лучше в мотель заскочить?
Лерка прям хохотнула:
— Ах, ты!... Ты захотел!... Наконец-то!... Обрати внимание, - она ткнула пальцем ему чуть ли не в нос, - ты первый раз проявил инициативу.
— Не знаю, Лер. Я уже вообще плохо соображаю. Я сейчас так хочу твою попку потискать... Ну что? Поворачиваем, или...
Лера слегка нахмурилась:
— Никаких "или". Мы, что - зря матрас надували?
— Ух, как мне нравится, когда ты вот так строго выговариваешь. Сейчас оближу всю.
Протянул руку, потрогал девушку нескромно.
Лерка взвизгнула от предвкушения, схватила Андрюху за футболку, притянула, поцеловала в засос.
— Как я тебя, заразу, люблю!! Отпрянула и сосредоточенно закрутила руль, разворачивая Мазду на узкой двухполоске.
Нашли поворот на лесную дорогу в хорошие такие, густые кусты. Проехали метров сто и упёрлись в реку, не берегу которой сидели рыбаки - несколько пацанов и дед.
Лера с трудом развернулась и снова выскочила на асфальт.
Прямо, напротив, в лес уходила еле заметная колея. Туда и двинули.
И, через пару минут, наконец-то нашли чудную, тихую полянку, где и решили устроиться на отдых.
Вот что Андрею нравилось в сестре, так это её жизнелюбие.
Она пережила один разрыв, с Мишкой. Потом второй разрыв, достаточно подлый и гадкий, с Витькой.
И как выясняется, она долгие годы жила под прессом личной трагедии, связанной с ним. С братом.
Но не унывает!
И ведь прекрасно знает, что впереди ничего простого и лёгкого не предвидится. Придётся и много работать, и рисковать, и бороться за своё счастье. Другая бы убивалась, впала бы в депрессию, стонала и мучилась.
А эта же стрекоза скачет, кипит энергией, ещё и веселится.
Подумалось - надо её вытащить куда-то, "в свет".
Надо с Серёгой поговорить. Где там, у его компашки тусовки проводятся. Из таких, как Сергей, деток богатеньких родителей.
Пока он так размышлял, Валерия уже начала протискиваться на разложенные в площадку задние сиденья.
Да вот только застряла бедная девушка бёдрами между передних спинок.
Пришлось толкать её в попу, пропихивая на лежачее место. Она хихикала, дрыгала ногами и извивалась.
Наконец, повернувшись на бок, проскользнула на место и завалилась на заранее надутый матрас.
— Уф. Думала - всё!
Что всё - не уточнила.
Андрей закрыл двери на замки, вытащил из-под сиденья "Осу", передал Лере:
— Положи куда-нибудь. Так, чтобы был под рукой.
Полез следом за сестрой. Треснулся головой о крышу машины. И понял, что не войдёт. Лерка-то там отлично устроилась, а вот ему просто ноги некуда девать.
Пришлось вылезать, открывать двери, сдвигать передние сиденья, полностью складывать задние. Морока. Но управился.
Пока возился с обустройством, закрапал мелкий осенний дождик.
На лежачее место он залез через заднюю дверь. Захлопнул. Лёг рядом с сестричкой. Спросил:
— Ну, как устроилась? Нормально?
— Угу. Уже разулась.
Андрей опять завёл про Австралию.
— Я вот думаю...
Она не дала ему договорить. Притянула, прижалась:
— Потом думать будешь.
Он, и правда, отбросил все думки и начал жарко целовать Валерию. Отвлекался на щёки, ушки, шейку и снова надолго возвращался к губам.
Лера тяжко и шумно дышала. Когда Андрей забрался рукой ей между ног, она начала тихо постанывать.
Они вообще были очень близкими людьми. Очень остро и тонко чувствующими друг друга. То, что стороннему человеку нужно было бы долго и подробно объяснять, они принимали друг от друга просто. Как нечто само собой разумеющееся. Даже зачастую и без слов.
Но вот в такие моменты происходило совершенно полное единение.
Банальный пример - фрикции. Если Андрей сбивался например с ритма, чуть задерживаясь в самой глубине, для полного прочувствования, или вводил не до конца и шел обратно... То Лера,
Тёщина жопа 