— Да чего тебе там стыдиться. Гордиться надо. Если тебе не понравится - сотру. Убери ручку.
— Ну ладно. Только мне потом покажешь.
— Обязательно.
Закончив неожиданную фотосессию и, отложив телефон, Андрей начал оглаживать, обцеловывать и потискивать выставленные вверх округлости, постепенно подкрадываясь ласками к тому, что между ними.
В ход шло всё. Ладони, пальцы, губы, зубы, язык.
Вонзиться в Леру хотелось страшно. Но сегодня он решил растянуть удовольствие. А то, как кролики, ей богу! Пара минут, и готово.
Прижав свой черенок к истекающей соком щели, Андрей начал водить вверх-вниз, слегка раздвигая пухленькие губки. Скользил по влаге. На секундочку останавливался напротив входа в глубину и нырял на пару сантиметров.
Валерия надвигалась на него тазом, пытаясь насадиться поглубже. Но Андрюша отступал и снова скользил вниз по щелке, потирая бугорок клитора. Снова поднимался к манящему отверстию, мелко погружался и повторял движение.
В паху уже ломило от такого издевательства. Желание, окунуться на полную длину, становилось невыносимым. И тут Лера застонала:
— Давай, Дюша! Не могу уже!
И он дал. Нырнул в этот желанный омут и застонал от наслаждения. Леруня двинулась попкой назад, прижалась к Андрееву животу и они замерли, смакуя ощущение первого проникновения.
Дюха наклонился, согнулся и стал покрывать Лерины шею, плечи и спину поцелуями, давя бёдрами ей навстречу.
А сестрёнка, вздрагивая от удовольствия, сжимала и разжимала внутренние мускулы, слегка пожёвывая скрытый в ней инструмент.
Андрей не выдержал - выпрямился и сделал первое совокупительное движение. Он заворожено смотрел вниз на картину погружения. На сходящиеся и раздвигающиеся пушистые валики, на упруго подрагивающие ягодички и изо всех сил сдерживал острое желание заколотиться с бешеной скоростью об эту красоту.
Нет, он медленно и плавно погружался в Леру и выныривал из неё, наслаждаясь каждым миллиметром вхождения.
Валерия тоже приняла всю прелесть такого неспешного, лирического соития. Она только постанывала, когда Андрей опускал руку вниз, под её живот и слегка надавливал на лобок, или дотягивался руками до её сисечек, или гладил ей бедра и ягодички.
Всё это продолжалось довольно долго. Ведь в такие моменты оказываешься вне времени, и внутренние часы перестают вести отсчёт.
Для взрыва страсти хватило маленького сбоя в ритме Андреевых движений. Он дёрнулся вперёд, не выдержав монотонности, и Валерия мгновенно отозвалась.
Она сжала плотно ножки, задёргала попочкой, и хрипло выкрикнула:
— Дюшечка!... До конца!. Дави!
И заколотились оба с сумасшедшей скоростью.
Первой заструилась Лера. Зарылась лицом в подушку, закричала приглушённо. Засучила ножками, затрясла бедрами, затискала спрятанный внутри стержень.
Следом и Андрей забился в пароксизме страсти, не позволяя себе обнять Валерию так, как желали его руки. Боялся задушить девушку. Он склонился, прижался к её спине и, притягивая за плечи, насаживал Лерино тело на полную глубину. До упора.
Оба ничего не соображали.
Она выла в подушку.
Он рычал и изливался, изливался...
Оргазм ещё продолжал колотить обоих, когда они свалились с горы подушек на сторону и уже лежа на боку, плотно и судорожно прижавшись чреслами, продолжали выстреливать свои жидкости. Мокрые от пота. Хрипло дышащие. Вымотанные до предела.
Андрей целовал и слегка покусывал Лерины плечи и шептал:
— Солнышко моё... Рыбка моя... Птичка моя...
Постепенно затихли оба.
Они лежали, прижавшись, ощущая и телесную, и душевную близость. Тихо плывя по волнам послеоргазменной нежности. Тихо двигались. И, время от времени, тихо трогали и целовали друг друга...
Всё когда-то заканчивается.
Лера подхватилась:
— Сколько времени?
Андрей взял телефон, посмотрел:
— Шесть. Начало седьмого.
— Не опоздать бы, - забеспокоилась Лера.
Андрей открыл на экране телефона папку с фотографиями. Нашёл те, которые снял сегодня. Рассматривая, посетовал:
Поездочка. 