но кожа гораздо более смуглая, сосочки небольшие и тёмные. Хотя какие там у Лидочки соски, я не видел, так что сравнить не мог. Под титьками Марианны виднелись два полукруглых следа от чашек и это вдруг показалось мне настолько милым и домашним, что захотелось поцеловать прямо туда. Я так и сделал, хотя и пришлось опуститься на одно колено, одновременно положив ладони на ягодицы и крепко прижав девушку к себе.
Целовать было приятно, тело нежное и словно кожица персика, бархатистое. Когда же я выпрямился, возникло чувство, что что-то изменилось. Словно эта тоненькая ниточка натянулась, готовая порваться. Марина больше не прятала глаза, а смотрела на меня с удивлением. Она даже собралась, что-то сказать, но я опередил.
— Дай мне свои трусики.
Она словно задавила в себе готовые сорваться слова, шагнула назад, наклонилась, спустила трусики и, вышагнув из них, протянула их мне. На Марианне теперь оставались надеты лишь чулки, да эти нелепые ботинки. Я взял смятый комочек и, расправив, повесил на ёлку. Потом, не говоря не слова, за руку повёл Марианну за кулисы. Заглянул за одну, потом за другую. За третей стоял стул с костюмом Деда Мороза и мы зашли туда. Я сел прямо на красную шубу и, стараясь не выдать волнения, поманил девушку пальцем. Она молча села мне на колени и опять прильнула губами к губам. Я целовал её и вдобавок шарил рукой по телу. Это была словно разведка и быстро стало понятно, что обычные ласки Марианну заводят не сильно. Зато когда я сжал её титьку, она на мгновение перестала отвечать на поцелуи и сладостно застонала. Я проверил ещё раз на другой груди. Результат тот же – сдержанный, но отчётливый стон. Придётся менять проверенную тактику, причём менять не вполне понятно на что.
Мои колебания разрешились сами собой.
— Паша, о, Паша.
Её голос звучал с придыханием, словно через силу.
— Возьми же меня. Возьми жестоко.
Сначала мне показалось, что я ослышался, но она повторила это несколько раз.
— Свяжи меня и трахни в задницу!
К такому я не был готов. Но и отступать было нельзя. Вот значит, что тебя заводит! Рывком я поднял Маринку на ноги, схватил кушак Деда Мороза и туго скрутил руки. Потом грубо толкнул к стене и привязал кушак, к стояку отопления. Маринка в каком то иссуплении схватилась за трубу, ойкнула, отпустила её и упёрлась кулачками в стену, насколько хватало привязи. Она отклячила задницу и мои дальнейшие действия были понятны. Я попытался сходу засандалить ей в попу, это конечно не удалось. В те годы у меня не было ни малейшего понятия о подготовке. Тем не менее было ясно, что в сухую ничего не получится. Просунув ладонь между ног я постарался найти смазку там. Пальцы просто провалились в мягкое и мокрое. Ну, зачем ей нужен анал? Я с удовольствием двигался ладонью во влагалище, ощущая, как Марианна просто течёт мне в руку. Несколько раз я перенёс её соки на свой член, но действуя наверняка, наклонился, развёл булочки руками и несколько раз плюнул в самый анус.
— Расслабься. Расслабься!
Я старался говорить отрывисто и кратко, чтобы это звучало, как команда. Второй раз получилось лучше. Я приставил головку к анусу и давил до тех пор, пока не проник внутрь. Марианна вскрикнула, я ощутил, что она сжала попу. Это неожиданно подействовало на меня раздражающе.
— Расслабься, я сказал!
С этими словами, я шлёпнул девушку раскрытой ладонью по ягодице. Марианна вскрикнула, а я продолжал проталкивать член внутрь. Опыта никакого не было, все действия были на одних рефлексах. Спустя секунду я