В это утро у барина было прескверное настроение. Едва проснувшись, он оседлал дебелую Анну и долго щипал ее пышные груди, а также искусал до крови твердые шершавые соски. Она кричала от таких «ласк», а прибежавшему на ее вопли Трифону от всей души дал в ухо. Василий Львович не испытал никакого удовольствия и от юной дочери Анны Лукерьи, которую он распробовал совсем недавно, и которая еще не вошла в полную женскую силу. И барский член входил в ее нежное нутро только наполовину, а если глубже, то вчерашняя девушка просто теряла сознание.
Единственное, что могло успокоить расшатанную нервную систему, так это старый добрый бром пополам с коньяком и лицезрение природы. Брому оставалось мало, а природа всегда была под рукой, вернее, перед глазами. Речка, лужок, травка, цветочки, пастушки, овечки, козочки, особенно, когда они входят в «охоту». Но... в темной душе Василия Львовича в последнее время словно поселились два человека: похотливый самец и практичный помещик средней руки, а иногда заходил в гости и третий, гражданин с большой буквы. Самец один на один против помещика обычно побеждал, особенно, если дело касалось увеличения населения принадлежавших ему деревень. А если помещик и гражданин объединялись против самца, то последнему ничего не оставалось, как заниматься рукоблудием или глушить бром пополам с коньяком. Доктор Фриц Шульце, обрусевший немец, который поставлял барину бром, отправился на холеру, а барин просто хватил коньяку и вышел на балкон своего дома прямо в спальной рубахе. Хорошо! Утренний воздух был свеж и прохладен, и пах цветущими липами. Под липами тощая девчонка с прутиком пасла козочек, и барин возжелал ее поиметь под предлогом потравы, или отобрать коз и их поиметь, но тут явился гражданин с большой буквы и сказал:
— Девочек иметь нельзя, потому что грех, и за это Вы будете гореть в аду, а коза опять сдохнет, потому что ее анатомия не рассчитана на человека.
— Тогда что же остается? – в полном недоумении спросил Василий Львович сам себя, то есть Гражданина.
— Дрочить, – скупо ответил Гражданин и удалился.
Но ему на смену явился практичный помещик средней руки, который посоветовал не заниматься ерундой, а хотя бы побриться, умыться и осмотреть заросший сад. Барин только собрался со смаком спустить с балкона в сторону тощей девчонки, а потом осмотреть сад, но практичный помещик отсоветовал и это:
— Прекратите заниматься ерундой и тратить попусту силы. Вспомните тятеньку!
А что его вспоминать-то, подумал барин, жил в свое удовольствие, сладко ел и пил и скончался от сердечного приступа с сенной девкой на конце в момент эякуляции. А уж если вспоминать, то тот случай, когда Василий Львович вместе с тятенькой пошли на пруд, посмотреть на купающихся девок и выбрать одну, посисястей, в подарок драгоценному Васеньке на совершеннолетие. Они с тятенькой сидели в кустиках и подглядывали за купающимися девками, как они окунаются в холодную воду, визжат и трясут своими грудями.
Какие же они были разные! Широкобедрые и узкозадые, с огромными отвислыми грудями и с одними острыми сосками, с косами, свернутыми в бублик на темени, и с распущенными до задниц волосами. Неокрепший организм Васеньки не выдержал такого зрелища, и он сладко спустил в светлые панталоны, хрюкая и повизгивая, как хряк при случке со свиноматкой. И выбрал он чуть погодя девушку самых выдающихся кондиций, то есть, очень сисястую и очень широкобедрую, с задом, как у жеребой кобылы. И на лицо девушка тоже была хороша! Скуластая, с широким, как у коровы носом и узким жабьим ртом. Тятенька ее держал сзади за сиськи, а
БДСМ-консоль 
webmaster@3iks.ru