прохладно. Глаза привыкли к темноте и вот уже проступили очертания мебели в комнате, тёмные валики тел на полу.
Свет от уличного фонаря падал в окно и создавал в комнате полумрак. Ага, два раза. Могло бы быть так, но не у нас. Это в городе есть фонари, что улицы освещают. У нас на всю деревню два фонаря. Один у магазина, второй под глазом у скотника Митяя. Он у него, как красное знамя, переходящий с одной стороны на другую, но никогда не исчезающий насовсем. Тётя Клава, его жена, женщина статей гренадерских, таких в гвардию не стыдно брать да ставить в караул у Мавзолея Ильичу. Как осердит её Митяй, так фонарь и появляется изнава. А в зависимости от того, какой стороной в этот момент стоит, под тот глаз и прилетает. А так душа в душу живут, прям голубки.
Шевеления стихли, раздались сопение, храп, кряхтенье. Все заснули крепким сном, чтобы с утра бодро, с новыми силами таскать мебеля, ладить лавки, расставлять столы и встречать гостей. Хлопот будет полон рот и ещё останется. И чует моя задница, что кому-то молодому, не будем показывать пальцем, завтра побегать придётся. Как той лошади на свадьбе: голова в лентах, а жопа в мыле.
За день устал, честно говоря, набегался, пусть и не в нашем дому свадьбу играли. Только вот молодой организм с этой усталостью согласен не совсем. То есть вовсе не согласен. Какая усталость? Тут гормоны из ушей выпрыгивают, наружу просятся. Дома бы справился в лёгкую. Делов всего ничего. А тут как? Тем более, ежели проснулся от того, что елдак заторчал и упёрся как раз в тёти Валину задницу. В самую прорешку меж ягодиц. Да тут как на грех халат, в котором спать легла, задрался куда-то под титьки, задница в трусах торчит. Дурында! Могла бы надеть трикотажные какие, так нет же, шёлковые надела. Свадьба же.Будто кто рассматривать те трусы станет. Хотя чо это я бурагозю? Ещё как будут. Пощупать бабу сам бог велел. Так прямо и сказал: тискайтесь, щупайтесь, ебитесь и распложайтесь. Или размножайтесь? Да какая разница. Только вот проблема: как до тётки донести эти слова? Не скажешь же
— Тёть Валь, трусы скидавай, размножаться станем.
А дубинка через мои и тёткины трусы упирается в ложбинку. И не отодвинешься, потому как тётка зашевелилась, руку за спину тянет. Замер. Да что там замер, когда обмер. Сейчас как начнёт возмущаться, ещё и всех побудит. А для чего? Сопят вон, храпят, так зачем их будить. Тётя меж тем рукой своей нашарила чего-то ей интересного, взялась и не отпускает. Тут уж и вовсе не отвернёшься к стене. Что, скажешь тёте: Отпусти, тёть Валь, ошибочка вышла, не на тебя встал? Скажи и я посмотрю тёткину реакцию. Женщина с благосклонностью воспримет, что у тебя встал, пусть для вида и повозмущается. Но если ты озвучишь, что встал не на неё, готовься к смерти. Быстрой, но мучительной. Потому и замер молча, лишь сопел в две норки. Тётка пощупала, оценивая размер и крепость, отпустила руку. Вздохнул с облегчением. Зря. Рано радовался. Она трусы с меня потянула. И как это у неё ловко получается? Лежит ко мне спиной, завела руку назад и одной рукой - Одной! - трусы с меня стянула. И изнава проверяет чижика.
А мне от той проверки и радостно, и стрёмно. А ну как не сдержусь и в тётину руку чего выплесну. Но нет, женщина опытная, знающая. Немного подрочив, отпустила. И снова вздохнул с облегчением и огорчением. Облегчение от того, что не
Карусель Сансары (Части 1 - 2) 
webmaster@3iks.ru