мне тоже безумно интересна вот такая тема, как у нас сейчас. И это лучше разделять с родным человеком, чем с какими-нибудь извращенцами. Ты же понимаешь меня, правда?
– Да, Госпожа.
– Отлично, - мама наконец расслабилась и даже, казалось, улыбнулась, - Дорогой, только я хочу, чтобы ты понимал, что это не просто игры. Мне нужно, чтобы ты беспрекословно выполнял все мои просьбы: хоть вынести мусор, хоть ночью сбегать в другой конец города мне за клубникой. Любые просьбы, понимаешь?
– Да, Госпожа.
– Хорошо. Надеюсь. Но если будет хоть одно неповиновение, мы сразу же прекращаем. Сразу же, Артем!, - мама погладила меня по голове, - С этого момента всегда называй меня Госпожа, если только я сама не попрошу так не делать. Мне это приятно, - она хихикнула, - Вопросы будут?
– Нет, Госпожа.
– Теперь снимай майку, - ее голос тотчас же изменился из неуверенно-тихого в командирский, - Как слуге тебе разрешено прикасаться только к моим ступням и рукам и только с моего разрешения. Это ясно?
– Да, Госпожа.
– В прошлый раз ты себе позволил недопустимое, - мама приподняла меня за подбородок и с печальными глазами, будто ей жаль, посмотрела на меня, - Извини, солнце, но я должна. Подними руки за голову.
Мама обошла меня и стала за спиной. Не я успел закрыть глаза, как резко ощутил на спине удар. Это ощущалось, как хлопок веником в бане, не больно, но и не очень приятно. Второй удар последовал сразу же. Затем третий.
– Считай вслух!
– Четыре, - в этот удар мама вложилась куда сильнее, - Пять. Шесть. Семь. Во... Восемь.
– Ты понял свою ошибку?!
–Да, Госпожа. Девять!.. Де-есять!..
Резко воцарила тишина, которую разбавляло только тяжелое дыхание меня и мамы. Последние два удара были настолько сильными, что у меня горела спина, а на глаза накатили слезы. «Это ее благодарность за уборку? Благодарность за вылизанные туфли?». Это закончилось. Наконец.
– Можешь опустить руки, – мама села на кровать передо мной и закинула ногу на ногу. Плетку из рук она не выпускала, – Ну-у. Все, ты молодец.
– Спасибо. Госпожа, - после небольшой паузы я упал перед ее ногами на пол: толи от страха плетки, толи мне просто хотелось, чтобы кто-то меня пожалел. Но мама была непреклонна. Она только взяла в руку чашку кофе и медленно отпила глоток.
– Разрешаю.
Я слегка обнял ее ноги и начал легонько, едва прикасаясь губами целовать кончики ее пальцев ног. Вместо привычного возбуждения на глаза накатили слезы, но не от боли или от обиды, а от радости доброты Госпожи, и самое малое, чем я мог отблагодарить ее - целовать ей ноги. Так мы просидели до тех пор, как мама не сделала последний глоток кофе: я на полу на коленях у ее ног, а она на кровати, гордо закинув ногу на ногу.
– Все, можешь идти, - мама встала с кровати, - И Артем... Спасибо тебе.
– Вам спасибо, Г...
– Можно без этого.
– А... И тебе спасибо.
Ужин этого вечера начался в полной тишине и с каким-то сильным напряжением в воздухе, хоть топор вешай. Я через силу проталкивал в себя пищу, стараясь не поднимать глаза от тарелки. Мама, кажется, испытывала точно такие-же ощущения.
– Так и будем молчать, - мама легонько ткнула меня ногой под столом и улыбнулась, - Эу. Не дуйся.
– Я не дуюсь. Ну-у... Как по магазинам сегодня прогулялась?
– Хорошо. Столько всего необычного накупила, - мы наконец переглянулись и улыбнулись друг другу. Искренне улыбнулись.
Я не помню всего, о чем мы говорили дальше за столом, но ужин из
Жена и тёща сговорились 
webmaster@3iks.ru