Категории: Измена | Классика
Добавлен: 06.12.2020 в 08:16
она не сработает, — но сработала.
Полдюжины раз я видел, как умирают мужчины, иногда настолько близко от меня, что меня забрызгивало их кровью. Отказ кабелей, крушение самолетов, и в моих обслуживающих бригадах пострадавших было больше, чем среди пилотов. Это — проза войны. Побочные жертвы всегда самые большие по количеству и наименее хорошо регистрируемые. Несчастные случаи происходят, когда мужчины под огромным стрессом пытаются сделать то, что сделать невозможно. Мы забрасывали в небо летательные аппараты тяжелее воздуха и благополучно принимали их обратно... большую часть времени.
Неважно, главное — дома, в безопасности меня ждали Карен и мальчики. Часть Рождества 1990 года они провели в Монреале. До сих пор я не знал почему. Я помню, как Кевин взволнованно рассказывал о своем пребывании в чужом городе и о двух девочках, сестрах Симоне и Сьюзан. Ни о ком другом не упоминалось, и еще почти шестилетнему ребенку не было до конца понятно, что у него плохая телефонная связь с другой стороны мира. При каждом удобном случае я говорил Карен, что люблю ее, но это выпадало нечасто и, по-видимому, было недостаточно, хотя к тому времени, когда я уехал, роман длился уже как год.
— Она любит тебя нежно и всем сердцем. Филипп был ее вторым мужчиной, ее миниатюрной страстью, ее старшим опытным любовником. У нее не было большого опыта. Как говорится, им нравилось быть влюбленными, — сказала она, глядя на меня, как будто это объяснение должно было что-то значить.
— Когда три месяца назад Филипп умер от инсульта, она пришла на его похороны. Я спросила ее о тебе, и она сказала, что с тобой все хорошо. Она сказала, что последний из мальчиков съехал, и вы с ней были по-прежнему счастливы и все еще любили друг друга. Я была рада за нее даже в моем горе. Я привезла картину, поскольку Филипп просил передать ее ей. Я должна была понять и подарить ее еще ей тогда. Она великолепна, не так ли? — спросила она, глядя на меня в поисках подтверждения.
Я встал и пошел вперед, глядя прямо на доказательства полного предательства моей жены.
— Она очень красивая. Он запечатлел ее лучше, чем любая фотография. Очень точно запечатлел ее. Красивая шлюха, — сказал я.
Аврил ахнула:
— Нет! Нет! Ты должен понять, что их любовь была прекрасной и невинной. Пожалуйста, пойми, — умоляла она.
Я мог только покачать головой.
Полчаса она пыталась меня в чем-то убедить, я даже не понял в чем. Она не решалась оставить картину, чтобы я не уничтожил ее.
— Она очень ценна. Пожалуйста, пообещай мне, что ты благополучно передашь его Карен, — сказала она.
— Почему бы и нет? Я не трону ее с того места, где она стоит. Теперь она для меня никто.
Аврил ушла, все еще объясняясь и тихо плача.
— Пожалуйста, поговори с Карен... не делай глупостей. Не позволяй этому сделать тебя несчастным... — говорила она, пока за ней не закрылась дверь. И за моей жизнью, какой я ее знал.
Карен
Мой ранний утренний рейс из Чикаго прибывал в аэропорт Лос-Анджелеса вовремя, чуть позже полудня. Лос-Анджелес — мой нелюбимый город. По крайней мере, в этом смысле я — типичная жительница Нью-Йорка, хотя родилась и выросла в Вест-Питтстоне, штат Пенсильвания. Мой муж, Роб, — настоящий житель Нью-Йорка. Бывший моряк, я думаю, он съежится и умрет в этой пустыне.
В аэропорту меня встречали мой сын Оскар и его «друг» Марк. Почему-то я не должна знать, что он — гей, и что они с Марком — пара. Двадцать два года назад я родила пухлого
Похищенные арабами 