Внутри — прах моего самого старого друга. Мы родились в один день. Мы вместе росли, вместе играли, вместе смеялись и вместе узнали все о жизни. Черт, мы даже лишились девственности вместе в одном походе. У него была Шерри Маркс, а у меня Донна Барнетт. Я думаю, что закончил свое дело лучше. Мы были неразлучны. Мы даже учились в одном колледже. Тогда мы заинтересовались разными вещами, и пошли разными жизненными путями. Мы поддерживали связь все годы, но никогда не были так близки как в детстве. Мы выросли и стали разными людьми.
Но теперь он мертв, а я — в эмоциональном беспорядке и не могу войти. Я не хочу выставлять себя дураком перед всеми этими людьми, поэтому ничего не делаю. Я просто стою на тротуаре и смотрю на дверь, надеясь, что земля разверзнется и поглотит меня целиком.
Когда я посмотрел на дверь, она открылась. Там, улыбаясь мне, стояла миссис Пеллегрино. Я не видел ее почти двенадцать лет. За исключением пары тлограммов и седой пряди в ее длинных черных волосах, она выглядела именно так, как я ее запомнил — абсолютно великолепно. Будучи подростком, я обычно лежал в постели и думал о ней. Раньше я думал о ее красивых длинных ногах, большой груди и идеальной форме ягодиц. Я закрывал глаза и видел, как ее длинные черные волосы волнами ниспадают на ее широкие загорелые плечи, создавая черную оправу для ее такого нежного лица. Ее глаза были гипнотическими, но у нее был самый невероятный рот, который я когда-либо видел. Казалось, он всегда улыбается. Улыбка, которая может осветить комнату или избавить от проблем детства. Я провел много времени, фантазируя о ней, опустив руки в штаны. Боже, я любил эту женщину.
Но уже тогда я знал, что это неправильно. В конце концов, она была матерью моего лучшего друга, друга, который сейчас находится в урне сразу за дверью, что она держит открытой. Несмотря на ее красивую улыбку, я замер на тротуаре, надеясь, что земля разверзнется. Я посмотрел себе под ноги.
Тепло ее тела заставило мой взгляд подняться и взглянуть вверх. Эти красивые карие глаза и широкая улыбка были всего сантиметрах в десяти от меня.
— Как ты, Рэнди? — спросила она своим свежим молодым голосом. Даже звуки, которые она издавала, были великолепны.
— Я в порядке, миссис Пеллегрино. У меня просто проблемы с ногами. Кажется, они не хотят подниматься по ступенькам.
— Когда я приехала сюда, у меня была такая же проблема. Внутри все не так плохо, как ты думаешь. — Она сделала последний шаг вперед и обняла меня. Мать моего лучшего друга, моего мертвого лучшего друга, обнимала меня, пытаясь утешить. Я знал, что это все, что она делала, но мог думать только о тепле, которое она излучала, и о большой мягкой груди, в которую она вжала меня. Я был одновременно смущен и возбужден. Я давно мечтал об этом, и после всех этих лет я был удивлен, что до сих пор так к ней отношусь. Но больше меня удивило то, что я все еще мог что-то чувствовать, что угодно. И просто знать это было несколько утешительно.
Я пробормотал ей в волосы сбоку:
— Спасибо. Вы не можете знать, что он сделал для меня, как много он для меня значил. Мне просто очень жаль, что он ушел. Я очень по нему скучаю.
Некоторое время мы стояли вместе, обнимая друг друга и не говоря ни слова. Просто нежно обнимая меня, она заставила меня почувствовать, что я почти могу пройти через дверь
Приключение на работе 
webmaster@3iks.ru