чем другом, кроме мести. Вернуться к тому состоянию, в котором мы были, было невозможно.
Я спокойно встал, взял сумку с DVD-дисками и спрятал их в глубине шкафа в спальне. Я хотел, чтобы они скрылись из виду. Но подумал, что позже они мне могут понадобиться.
27 апреля 2008 г. (воскресенье)
Мои сломанные кости почти зажили; по крайней мере, я больше не носил повязку на подбородке, и мог есть обычную пищу лишь с небольшим дискомфортом. Гипс с моей руки снимут через несколько дней.
Дженни вошла, пошатываясь, около шести часов утра и упала в постель измученной. Она даже не удосужилась снять одежду. В последнее время она часто так делала. Я лишь закрыл дверь ее спальни. Думаю, теперь она проводила больше времени вне, чем дома. Я заметил это и записал схему ее действий, потому что все еще планировал, что делать.
Я имел в виду стержень плана. Он убьет сразу всех виновных в моей боли, даже Дженни. Это будет мой собственный ядерный ответ. Мне нужно было выяснить еще одно, прежде чем я все начну.
В глубине души я знал, что Дженни была просто жертвой всего этого, но мне было все равно. Может быть, именно Батчер был ответственен за то, что втянул ее в эту путаницу, но она в равной степени отвечала за то, чтобы продолжать делать то, что он хотел. Мне казалось, что она стала желать этого так же сильно, как и он, и предпочла свою жизнь на работе своей жизни дома. Это делало невозможным любой шанс простить ее или остаться с ней. Я просто хотел уйти от нее как можно дальше.
***
Был почти закат, и я наслаждался прекрасным весенним днем, сидя на заднем дворе в качелях Яны, когда через заднюю дверь вышла Дженни.
— Эй, — сказала она.
— Привет, — ответил я.
Она подошла и села на маленький столик для пикника рядом с качелями.
— Я давно не видела тебя, — сказала она. — В последнее время я была очень занята. Мне очень жаль. Я действительно испортила нашу жизнь. Я скучаю по тебе и Яне. Я все время думаю о вас обоих. Я знаю, что тебе насрать на меня, но я все еще беспокоюсь о тебе. Мне жаль, что я не смогла вытащить тебя из этого беспорядка, но Ллойд настаивает, чтобы мы притворялись счастливой супружеской парой. Я думаю, он ведет себя как мудак, просто потому, что может. Как ты держишься?
Я не хотел говорить. Я не хотел находиться рядом с ней. Мне просто хотелось, чтобы она ушла, и я мог бы жить своей жизнью отдельно от нее и этой проклятой компании, но я все равно что-то чувствовал к ней.
— Я выживу, — пробормотал я. — Могу я задать тебе вопрос? Ведешь ли ты все еще дневник, который я читал? Мне важно это знать, но прямо сейчас я не могу сказать тебе, почему.
— Да, я делаю все что могу. Иногда я не очень хорошо помнила что-то или не могла узнать имя человека. Но всякий раз, когда могла, я записывала.
— Ты все еще хранишь его в том же месте? Я не буду его искать, просто хочу знать, если что-то случится, и мне понадобятся имена и даты.
— Да, он — под тумбочкой в моей спальне.
— Хорошо, вот и все. Не хочешь чего-нибудь съесть?
Она мгновение смотрела на меня, а затем закрыла лицо руками и заплакала.
— Мне очень жаль, — рыдала она, — но это первые нормальные слова, что ты сказал мне, с тех пор как узнал. Да, я бы
Старая тетрадь 