нужного места. Если на ней появились следы, то внимательно осмотреть и выяснить животное это или человек, надевший что-то подобное копытам. В любом случае сообщить дежурному по заставе, чтобы он проинструктировал следующий наряд о наличии следов».
Люда задала уточняющий вопрос, я ответил. Затем она спросила ещё и ещё. Она пыталась изобразить из себя матёрого нарушителя границы, каким-либо способом, преодолевшим КСП. Я вошёл в раж, объяснял, что граблями нарушитель не спрячет свои следы, что перепрыгнуть с помощью шеста среднюю ширину полосы невозможно. (Много позже она рассказала, что специально раззадоривала меня, фильмы про пограничников смотрела, о полосе знает из них).
Я и не заметил, как мы оба встали с кровати, ходили по комнате голышом.
«Ладно, сдаюсь! – сказала она, встав по другую сторону от свисающей люстры. – Не преодолеть мне полосу! В тех озёрах купаются? Там ведь холодно!»
«В маленьких озёрах вода прогревается к началу июня. – ответил и посмотрел на обнажённую Люду. Не красавица, как Дашка или Алла. Но и уродства никакого не видно, груди вполне объёмны, филейная часть хоть и маловата, но не тощая, как у пары знакомых девушек. – А ты ничто так. Если не трудно опустись на шпагат».
Люда приподняла обе руки на талию, а ступнями начала перебирать по ковру, с каждым шажком всё шире раздвигая ноги. Вспомнились снимки голых балерин, пиздами надетых на член.
У меня появилось желание лечь на пол под опускающуюся киску девушки, направить член вверх.
«Я быстро!» - сказал и начал накатывать гондон на хуй. Лёг, как задумал, поддерживая женщину рукой, посмотрел на распахивающуюся пизду. Когда член проник в неё на четверть длины, Люда прекратила опускаться, полезла рукой, поправила губку. Окончательно опустившись, погладила меня по груди.
«Сильные мышцы! Не жаль будет, если они одряхлеют без занятий?»
Я понимал, что она любуется моим телом, говорит комплемент. Это прибавило мне сил. Подкидывал свой зад вверх, поглаживал её по бёдрам и талии. Целовать девичьи губы я любил с самых первых дней общения с Дашкой. Поэтому притянул лицо Люды к своим губам, всосал их.
Потом мы катались по полу – то я был сверху, то она скакала на члене. И я, и она сквернословили, оценивая оргазмы девушки. При наступлении одного из них, кончил и я.
«Хм, а мне понравилось! – поведала Люда. – Можно я его сниму? – попросила она снять гондон. – Ни разу так не делала. Положу его сюда же, к первому! – девушка опустила гондон под кровать параллельно первому. Два презика, как римское число II, белели на коричневом линолеуме. – Я уже спать хочу. Лягу с краю.... Поняла, можешь лечь на другую кровать.... Ага, спокойной ночи».
Я так рано никогда не ложился, перешёл в зал, включил телек. Документальный фильм о золотодобытчиках увлёк меня, я перестал размышлять о Людмиле. Так с включённым телевизором и уснул. Проснулся от того, что Люда меня укрывала пледом. Шёл пятый час ночи.
«Мог бы согреть девушку». – сказала она и пошла в туалет. Громко бьющая в воду струя ссак развеселила меня, напомнила маму, которая также громко писсает. Когда девушка прошла в спальную, я пошёл за ней, лёг к стенке, притянул её к себе.
Второй раз проснулся от того, что Люда надевала на член гондон.
«Такую эрекцию я не смогла пропустить! - сказала и протолкнула левую ногу под меня, затем потянула моё тело на себя. Она меня, полусонного, трахала, находясь подо мной. – В основном я люблю миссионерскую позу. Мне в кайф ощущать себя подвластной мужчине. Давай, Коленька, трахни и спи дальше!»