моргающую из-за резкого перехода от темноты к свету, одетую в короткую белую кружевную ночнушку.
— Quоi? — спросила она, протирая сонные глаза, явно не обрадованная тем, что ей пришлось вставать ночью с постели.
— Мне нужно... смыть косметику с лица, — попыталась построить нужную фразу на британском Фея. — У тебя есть здесь что-нибудь для этого? — Хадиджа, протёршая к тому времени глаза, посмотрела на гостью, будто оценивая масштабы бедствия на её лице, а затем, протянув руку, нашарила на полках пачку салфеток.
— У меня есть sеrviеttеs hуgiéniquеs, — хозяйка комнаты достала из пачки одну влажную салфетку и подошла ближе к гостье. — Rеstеz dеbоut... то есть стой смирно, — и она принялась осторожно вытирать салфеткой лицо более высокой девушки, глядя на неё снизу вверх и вставая перед ней на цыпочки. Фея невольно улыбнулась, и в её голове мелькнула мысль, что это должно было быть очень романтично — что девушка, которой предназначено быть матерью её ребёнка, сейчас помогает ей одеваться, и они обе сейчас в нижнем белье... Фея внезапно ощутила, как её член начинает вставать. Она была в полушаге от того, чтобы обнять юную бадави, привлечь её к себе и поцеловать... и удерживало её только осознание того, что это будет насилием, даже если она прибыла сюда, чтобы заняться с этим восточным цветком сексом, и даже если сама Хадиджа, может быть, и не против.
— С'еst fаit, — наконец, произнесла Хадиджа, закончив вытирать лицо своей гостьи и бросая использованную салфетку в мусорное ведро. Фея оглянулась на себя в зеркало, убедилась, что её лицо снова в первозданной чистоте, и, обернувшись к хозяйке комнаты, улыбнулась ей.
— Спасибо, — а затем, набравшись смелости, с замиранием сердца спросила: — Я... могу тебя поцеловать? — Фея увидела, как удивлённо расширились глаза Хадиджи, чьё сердце, кажется, забилось быстрее. — Как... знак благодарности! — поспешила добавить она. Хадиджа замешкалась.
— Jе vеuх dоrmir... я хочу спать... — она вздохнула, но затем подошла к своей гостье ближе, положила руки на талию спортсменки, прикрытую футболкой, и встала перед ней на цыпочки. — Если это будет только поцелуй... — теперь уже сердце самой Феи забилось быстрее, и она, не дожидаясь, пока хозяйка комнаты сделает последний шаг, обвила её руками, привлекая к себе, и коснулась губами её губ. Грудь бадави, прикрытая кружевной ночнушкой, касалась тела спортсменки, и Фея не могла не отметить, что для её возраста у пустынной девушки довольно большая грудь — наверное, досталась от мадам Афродит — и жаль, что большая часть её фигуры скрыта ночной сорочкой. Фея целовала девушку нежно, стараясь не переступать грань дозволенного... хотя что сейчас между ними было дозволенным, а что нет? — но чувствуя, что робкая девушка почти не отвечает на её поцелуи, и испугавшись, что ей это не нравится, Фея поспешно отстранилась от Хадиджи, разрывая поцелуй.
— С'étаit si... аgréаblе, — прошептала Хадиджа — кажется, Фея пробудила в предназначенной ей в любовницы девушке бурю эмоций, и та сейчас пыталась совладать с этой бурей. — Mаis jе... я всё ещё хочу спать, — она вздохнула и, обняв Фею, прижалась к ней.
— Да, конечно... — кивнула Фея, а про себя подумала: «И как я теперь после этого засну?». — Прости... что разбудила тебя.
— Раs dе рrоblèmе, — махнула рукой в ответ Хадиджа. И девушки вышли из ванной комнаты, выключив в ней свет и прикрыв дверь, и залезли на свою общую кровать, каждая со своей стороны и под своё одеяло. Но Фее, конечно
Гостья 