когда что-нибудь будет слишком для меня. Смерть отца — это достаточно плохо для большинства людей, но для меня это было присутствие Джун, и оно было для меня настоящей попыткой.
Мой брат был очень внимателен ко мне. Он забронировал две комнаты отдыха; его жена сказала мне, что если мы окажемся перегруженными в одной комнате со всеми людьми, которые там были, то сможем отступить в другую. Но я знаю, что смогу остаться в одной комнате, а Джун — в другой. Некоторые люди подумали бы, что Джун могла остаться в стороне из-за проблем между нами, но с тех пор как умерла моя мать, Джун была фавориткой у моего отца. Она навещала его четыре или пять раз в неделю, и никак не могла не прийти. Вспомнив, я сильно пожадел, что не рассказал папе о своих страхах относительно Джона Ласлетта. Папа мог иметь больше влияния на Джун, чем я.
***
После часа или около выслушивания воспоминаний народна о моем отце я сидел в тихом уголке с двумя моими девочками по одной на каждом колене. Джема, самая младшая, болтала обо всем на свете, задавала вопросы об Австралии и о том, что я там делаю. Элейн говорила очень мало и, казалось, изучала меня. Потом, когда Джема сбежала в туалет, Элейн посмотрела мне в лицо и сказала:
— Я люблю тебя, папочка!
Я улыбнулся ей и только собирался ответить, что я тоже ее люблю, когда она меня опередила:
— А ты меня любишь, папочка?
Я кивнул:
— Конечно, сладкое сердце!
— Ты любишь меня достаточно, чтобы сделать для меня кое-что?
— Я сделаю все для своей любимой дочери. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Нет, ты вначале должен мне пообещать, что сделаешь это?
— Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал, и я обещаю, что сделаю это!
— Провалиться тебе на этом месте?
— Провалиться мне.
— Если ты нарушишь свое обещание, я никогда не буду больше с тобой разговаривать, до конца жизни! Пожалуйста, подожди здесь, я вернусь через минуту.
Элейн побежала в другую комнату. Вернулась Джема, поднялась на мои колени и возобновила тираду вопросов. Минут через десять вернулась Элейн.
— Помни, ты обещал, — сказала она и протянула конверт. — Я хочу, чтобы ты прочитал это сегодня вечером. Ты должен прочитать все это. Завтра ты должен позвонить мне и сказать, что сдержал свое обещание. Если ты не прочитаешь этого, я больше никогда не буду говорить с тобой! И это обещание, которое я тебе даю.
Лицо Элейн было очень серьезным, она быстро поцеловала меня в щеку, затем повернулась и вышла обратно в другую комнату. Чуть позже она вернулась и сказала Джеме, что сейчас они поедут домой.
Джема спросила:
— Папочка, а ты не поедешь?
Я сказал, что ее дом больше не мой, но что скоро я увижусь с ней. Обе девочки поцеловали меня, а Элейн прошептала мне на ухо:
— Помни, ты обещал.
Когда дети ушли вместе с Джун, я на какое-то время смешался с толпой. Внезапно передо мной появился Билл Томпсон. Взгляд, который я бросил на него, должен был обратить его в камень, но он, очевидно, достаточно взял себя в руки, чтобы что-то сказать.
— Боже, мы все очень сожалеем о том, что случилось в Мариотте! Все мы стыдимся того, что так и не увидели, что за зверь этот человек. Он нас всех обманул. Все, что мы можем сказать, это то, что мы сожалеем о том, что произошло между тобой и Джун. Ты знаешь, что у Джун не было...
После того как он упомянул Джун, я повернулся и ушел. Я сказал
Юные проституты (Полная версия) 