взамен? Почему ты тогда выжила? Чтобы снова причинить мне боль? Хочешь добить меня до конца? Кто тут был с тобой? Скажи, и я убью и его!
— Так не должно... — снова пыталась вставить я слово, но он отвесил мне сильную пощёчину.
— Замолчишь или нет?! Твои слова ничего не исправят.
— Раз ты всё решил, то действуй.
Гена навёл на меня пистолет, а я от ужаса словно окаменела, голос пропал.
— У меня есть одна идея. Не хочешь потрахаться перед смертью? — сверкнул по мне хищным взглядом он.
И тут я сказала то, чего не должна была, но моя гордость взяла верх над инстинктом самосохранения — Ты больше никогда не получишь меня, мерзкий ты подонок.
— Я же совсем забыл, ты же только что трахалась в этой постели с кем-то. Мне бы тоже могла отдаться, шлюха.
— Да я лучше умру, чем ещё хоть раз ты прикоснёшься ко мне — выплюнула эти слова ему прямо в лицо, после чего он весь покраснел и затрясся. Он приподнял пистолет, нацелился на меня. Я стала прикидывать свои шансы, но не рассчитала приоритеты. Попытка кинуться к двери, где стоял он мне наперерез, была провальной. Лицо Гены перекосила странная ухмылка и он нажал на курок. Меня окутала темнота и пустота.
Позже я слышала какие-то крики и голоса, какой-то шум и снова проваливалась в небытие. Какой-то белый свет залил глаза, и я подумала, что это и есть мой конец. Моё тело витало в невесомости. Какой-то голос звал меня, а я улыбалась и пыталась протянуть руку, но жгучая боль пронзила её и вернула меня в реальность.
— Девушка, Вы меня слышите? — отдалённо слышу я голос и киваю головой. Потом ещё раз попробовала прийти в чувство, и снова яркий свет пронзает глаза. Понемногу прихожу в сознание и вижу силуэт мужчины. От испуга я попыталась вскочить на ноги, но снова почувствовала эту самую, непонятно от чего, обжигающую боль в руке. Меня уложили на место.
— Вам нельзя сейчас вставать. Наркоз ещё действует. Сколько пальцев Вы видите?
— Три — сипло и тихо отвечаю я.
— Хорошо. Всё в порядке. Отдыхайте.
Меня снова накрыл сон. Не знаю сколько так прошло времени, но до меня стали доноситься чьи-то крики и споры.
— Вам нельзя сюда! Постойте же! — кричала какая-то женщина, видимо медсестра. Я открыла глаза, и в мою палату ворвалась Ира.
— Ужасно выглядишь, подруга — едва не плача сказала Ира.
— Спасибо.
— Как ты?
— Как видишь. Снова жива.
— Господи, да ты не то, чтобы в рубашке родилась, а в бронежилете.
— Точно. Кстати, ты не знаешь где он и что вообще произошло?
— Его увезли в отдел, а тебя на скорую. Они слышали крики и выстрел и вызвали полицию.
— Что же будет дальше...
— Мы что-то придумаем. Обязательно.
В палату вошёл полицейский, тот самый, что приходил ко мне в прошлый раз.
— Снова здравствуйте, Ольга.
— Здравствуйте.
— Как Вы?
— Снова повезло.
— Это хорошо, но могло всё обернуться иначе. Это не шутки, а огнестрельное ранение в плечо и побои. Надеюсь, теперь Вы не будете выгораживать его?
— Теперь нет. Где он?
— Он находится в СИЗО. Можете не беспокоиться, он сядет и на долго. Никакие связи не спасут его, учитывая то, что его начальство отказывается прикрывать его. Он сам погубил этим свою карьеру и репутацию, и такие, как он не нужны в рядах полиции.
— Неужели. Замечательные новости.
Раздались снова крики и в палату влетел он... Сергей. Следом забежала медсестра и грозилась вызвать главврача и охрану. Мы с Сергеем молча смотрели друг на друга.
Полет 