с ума сходила, когда я и не смотрела на них, лет с 12... Ну давай, скажи, Эльмарчик, как кто я?
Я не знал, что ответить. Разговор явно не задался, и виноват в этом был я. Нара встала, собрала со стола грязную посуду, отнесла к мойке и начала мыть. Её плечи вздрагивали. Я подошёл к ней и коснулся узкого плеча. Это был просто рефлекс — успокоить плачущую женщину, я не ждал никакой реакции, но она вдруг повернулась ко мне и уткнулась лицом в грудь, беззвучно плача. Я обнял её за плечи и гладил спину, почему-то думая о том, что лифчика на ней нет...
Я не знаю, сколько времени мы простояли в обнимку, пока она стала успокаиваться.
Наверху тихонько открылась и закрылась дверь нашей спальни и босые ноги Гюльсум прошлёпали в душ. Нара подняла на меня глаза. В них ещё блестели слезинки, но она уже улыбалась:
— Футболку тебе промочила...
Я ушёл в гостиную, включил телевизор и уселся на диван смотреть спортивный канал. Сверху спустился Эльдар. Его заспанное лицо выражало глубокую печаль, ему не хотелось, чтобы я уезжал. Он уселся на диван рядом со мной и прижался к моему боку.
Спустилась Гюльсум, освежённая после душа, но невыспавшаяся. Нара разбудила Ясмин и позвала всех завтракать.
***
Устраивать разборки с женой сразу после завтрака, при её подруге и при детях не хотелось, и я не стал этого делать.
Все отправились на море, но настроение у всех было паршивое. Гюльсум понимала, что ночью ляпнула лишнее, Нара не то стыдилась своей утренней откровенности, не то злилась на меня, Эльдар то и дело начинал хныкать, Ясмин «поймала» общее настроение и в конце концов разревелась. В итоге в домик все вернулись не в лучшем расположении духа. Нара осталась готовить обед, а я посадил Гюльсум в машину и повёз в супермаркет, хотя особой нужды в этом не было.
На стоянке она хотела было отстегнуть ремень и выйти, но я не дал ей этого сделать, положив ладонь на замок ремня.
— И всё-таки, почему? — спросил я, — Гюльсум, я не понимаю. Тебе так плохо со мной жилось?
— Нет... Просто я... хочу... — она попыталась сказать это твёрдо, глядя мне в глаза, но не выдержала моего взгляда и принялась разглядывать облезающий от морской воды и песка лак на ногтях.
— А если я тебе сейчас скажу, что я вот их хочу, причём обеих сразу? — я мотнул головой в сторону проходящих мимо нашей машины с набитой продуктами тележкой двух совсем молоденьких девушек с соблазнительными, обтянутыми трикотажными шортиками попками, — тебе понравится?
— Конечно нет, — ответила Гюля, — но ты бы и не спросил, ведь так? Вот рожу я тебе ещё одного мальчика... или девочку, жопа расползётся, сиськи обвиснут, мешки под глазами... Ты молодую любовницу найдёшь, разве у меня спросишь?
— Что значит...
— А то и значит! — она заговорила горячо, решив до конца защищать свою свободу, — Ты лет через десять может быть этих самых девок будешь трахать, а я? А я сейчас хочу, пока молодая, пока меня все хотят... С детства хотела, только нельзя-нельзя! «Гюля, если будешь гулять, замуж не выйдешь!» «Гюля, не вздумай с мальчиками целоваться!» И что? Выдали замуж за парня, который меня не любил вообще! Хорошо, что он не стал меня мучить и дал развод, хорошо, что тебя встретила и полюбила... Вы, мужчины, до свадьбы все нагуляться успеваете, трахаете всё что ползает и с дырками... Натрахался — молодец, опытный, а если женщина трахается — значит блядь, потаскуха, как посмела...
Дачные приключения 
webmaster@3iks.ru