губах и игриво потянулся к кончику носа, Юля преобразилась, шутливо скосила глазами и продолжила сидеть с видом завершенного наилучшим образом дела.
— Эх, ты горе луковое, - не удержался от улыбки отец.
Мужчина отмотал бумажных салфеток и принялся вытирать свою сперму с тонкой Юлиной шеи, румяных щек, ушей; он собрал по возможности сгустки с каштановых растрепанных волос и чмокнул молодую любовницу в носик.
— Все, папа, хватит, я дома вымоюсь, плиз, я побежала, - голос Юли обрел привычную тональность и выражение спокойного оптимизма.
Дверь машины хлопнула и девица с едва заметным темным пятном на джинсах широким шагом направилась к подъезду. Мужчина расслаблено сидел на заднем сидении с обмякшим на брюках мокроватым пенисом и смотрел вслед. Дверь подъезда открылась и на пороге Юля столкнулась с братом и матерью, коротко о чем-то договорились, кивнули, махнули и пошли каждый своей дорогой: дочка – в подъезд, жена с сыном – на остановку. Весеннее солнце запустило лучи через окна высоких комнат, в потоках света обнаруживались взвешенные пылинки дореволюционного дома. На антикварной тахте расположились двое – строгого вида женщина и молодой мужчина. Дама, притязающая на неувядаемую молодость, в белом платье-футляре с широкими лямками на плечах сидела на краю, вытянув изящные ножки вдоль мягкого сиденья, а молодой человек на противоположном конце откинулся спиной назад и услужливо, но без старания наминал женские ступни.
— Павел, поактивней пожалуйста, в моем возрасте это уже не роскошь, а необходимость...
Молодой человек ухмыльнулся, но удержался от возражений, не переставая массировать ступни.
— А чего ты смеешься? Я почти до сорока лет в школе отработала...у доски отстояла...а репетиторствую сколько? Пять, семь лет....боже, как летит время...
Павел поддался универсальному аргументу демагогов, сотни раз слышанному в тоне фатальной безысходности, пересел также вдоль скамьи, поджав правую ногу под себя, и выразил готовность отдать хоть толику неоплатного долга заслуженному педагогу.
Чопорная наставница удовлетворенно улыбнулась покорности и с высокомерной снисходительностью приподняла одну вытянутую ножку, с которой изволила начать массаж. Только мужчина обеими руками обхватил ступню, дама потянулась и расстегнула несколько металлических крупных пуговиц из ряда вдоль всего платья, чтобы в ущерб строгости наряда обрести свободу движений. Не прекращая разминать отекшие пальчики, Павел откровенно рассматривал приоткрывшиеся области приподнятого бедра и не следует полагать, что время подвергло его дряблости и лишило упругости.
— Ой, как хорошо ты делаешь, - застонала дама, - только, ради бога, давай поактивнее, скоро ученик придет, у нас всего минут двадцать и то с учетом его никудышней пунктуальности.
Мужчина ускорил манипуляции и усилил нажим, благодарностью же стали громкие стоны облегчения и сопровождаемое лукавым, пронзительным взглядом поощрительное расстегивание двух дополнительных пуговиц снизу платья. Как не сложно догадаться, таким образом можно осилить и весь рядок и, будь на то время – обозреть все скрытые участки тела. Однако открывшийся вид и так возымел ожидаемый успех – голые ножки, загорелые только до колена, с бедрами, утолщающимися по мере приближения к голубеньким, кружевным трусикам.
— Нравится? – самодовольно спросила женщина.
Павел кивнул, усердно втирая пальцы в усталую плюсну. Дама с усилием вытянула ножку и взамен вложила в нежные руки вторую; пока пальцы с неизменным упорством продолжали работу, молодой человек не сводил глаз с аппетитных форм. Наставница, не меняя принизывающего взгляда, снова направила пальчики в направлении пуговиц, но вопреки ожиданиям, они собрали кружевную голубую материю в тонкую нить, впившуюся между припухших губок.
— Так лучше?
Медленно пальчики сместили материю в сторону, целиком обнажив распускающую лепестки нежную плоть и отчетливо выделяющуюся горошину.
— Или так? Павел, напоминаю, у нас всего пять минут...
Мужчина усердно продолжил массировать ножки, наслаждаясь глубокими стонами и
Адреналин 
webmaster@3iks.ru