бэтмэнмобиля, попутно делая запчасти для эксперимента с ртутью. Вернее наоборот. Делают кольцо из трубы аэрогеля с катушками из графена и попутно занимаются машиной. Технология изготовления новых веществ довольно много времени требует. — Что, так срочно? Может, без меня справишься? — Срочнее не бывает, давай вприпрыжку и без лишних вопросов, опаздываем уже́. Встань передо мной, как лист перед травой! — вспоминаю сегодняшний мультик. Ну, никакого уважения ни к старшим, ни к беременным. — Понял, как хрен перед манд… — Ой, дошутишься щас! — взрываюсь угрожающим голосом. — Давай бегом! Чурбан необтёсанный, где материться научился? Поди, в мастерскую за углом к автослесарям бегал? Там нахватался? — сама не лучше, старею что ли? Чуть не проспала. Ну, по сравнению с ним точно уже́ старуха. По сути, его мамочка, если вспомнить, как он родился. Через несколько тактов ещё не успокоившегося сердца, Роб влетел в комнату и тут же затараторил, не давая слово вставить, оставляя меня без возможности спустить на него всех собак и взяться за воспитание в виде ремня. — Мать моя и моего будущего ребёнка, ну ты даёшь! Откуда про Фили знаешь? Не уж то со школы помнишь? Или краем уха по телику услыхала? Ведь, тебя больше интересует не совет Кутузова с генералами, а секс. — Роб, заткнись, а. Тут дело важное, а тебе всё хиханьки-траханьки. Совет нужен. — Тань, какой из меня советчик? Мозги электронные, полупроводниковые. К тому же по сравнению с тобой, умудрённой жизнью жен… мм, футанари — я тупая железяка, как ты выразилась. — Ладно, ладно, обидчивый ты мой. Столько лет прошло, а всё помнишь. Смотри, папе пожалуюсь, он тебе память-то быстро подотрёт, как я тебе попку подтирала. Жаль, что он сейчас своими делами занят, не хочу его отвлекать. Витьки тоже нет, завис у стариков и носа домой не кажет, соскучился по бабушке. Вот и получается, что опять всё на мои хрупкие женские плечи свалилось. А я ведь не железная, как ты. Я простая слабая женщина и мне просто нужно крепкое плечо, на которое смогла бы опереться. Эдакую каменную стену, за которой можно спрятаться. А ты! — махнула рукой, по театральному скорчив горестную гримасу. — Эх, жизнь моя, жестянка! — вот ведь, засели эти мультики в голове. Чем же их вытравить? Роб некоторое время рассматривал меня, как будто искал во мне что-то новое, что-то до сих пор неизвестное науке. Подошёл, потрогал лоб. Он же и так знает, какая у меня сейчас температура. У него что, мозга за мозгу зашла? Отодвинулась на всякий случай. Больно уж выражение лица у него стало слишком заинтересованным. С такими лицами учёные-фанатики мышек всяких и собачек потрошат на своих прозекторских столах. Кто его знает, что у него с электроникой. Замкнёт какой-нибудь транзистор и всё — прощай Танечка, мы будем вспоминать тебя с не лёгкой грустью. Кстати, а какие цветочки мне больше нравятся? Что за букетик мне на могильный холмик положат? — Роб, ты чего? — Тань, ты мультиков с ребятнёй насмотрелась что ли? В детство впала? Не заболела часом? Вот лобик пощупал. Вдруг температурка поднялась? — Незнайка, ты не там температуру проверяешь. Не лобик надо щупать, а лобок. Под ним градусник всегда точно показывает. — Теперь узнаю мою Танюшку, — заржал Роб. — А то уж испугался, может с мозгами что? А меж ног чего щупать? У тебя там всегда горячо. И мокро. Такое впечатление, что ты всегда хочешь... — Это точно, только не я хочу, а она. Недаром её жадинкой зову, — потрогала свою красавицу. — Ладно, Роб, шутки
Папа и я 