кормить буду.
Бабушка, набросив на себя халат, выдав точно такой же правнуку, с умилением смотрела, как тот с аппетитом поглощал приготовленную снедь. Организм молодой, растущий. К тому же потраченные силы нужно было чем-то компенсировать. Ничего лучше сытной и вкусной пищи для этого ещё не придумали. Поел – и захорошело, сил прибавилось. Подкладывала самые вкусные кусочки, надеясь на продолжение развлечений с внуком. Точнее с правнуком. Казалось бы уже всё, ничего больше не хочется, уже сыта по горло, ан нет, прошло немного времени и вновь хочется почувствовать в себе член Витеньки, её солнышка, её радости. Почувствовать, как он распирает её влагалище, растягивает так, что кажется вот сейчас лопнет. Как его головка настойчиво трётся кронкой по шейке матки, заставляя вздрагивать. И как та, скромница, держит ворота на замке. А для входа есть маленькая калиточка. Не калиточка даже, щель, куда разве что лишь тоненькая струйка сперматозоидов может просочиться, смочив своей влагой яйцеклетку. Так пролез уже один в неё, махнув хвостиком перед остальными, не такими скорыми. А она больше двух не принимает. Бывает, конечно, но это такая редкость.
— Ба, а дед что кушать не идёт?
— Кушай, Витенька, сам кушай. Дед твой в детство впал, в маразм. В танчики играет. Денег сколько уже спустил, паразит. Ну ничего, я ему лавочку-то прикрыла, карточку заблокировала. Что тебе ещё подать, солнышко ты моё?
— Всё, бабуль, сыт. Попить чего и в люлю. Ба, ты мои шмутки в машинку брось, пусть постираются. А то завтра домой не в чем будет идти.
— Успокойся, яхонтовый. Матери позвонила. Пришлёт одежонку какую.
— Как они там?
— Да что им сделается? Занимаются тем же, чем и мы.
— Трахаются?
— Ну да. Только у меня ты один, а их там — не перечесть. Все, от мала до велика успевают раздвигать ноги да спускать друг в дружку. А всё маменька твоя заводная. То на себя кого затянет, то сама на кого ляжет. Отрастила же себе два в одном. То она кого-то, то её. Меня вот в своё время тоже трахала, – бабуля захихикала
— Почти как ты. Только ты лучше. Наверное, всё же универсальность влияет на какчество. Что тебе ещё, Витенька?
— Киску твою. Наелся и вот результат.
Виктор распахнул халат, и бабуля воззрилась на торчащий член. Большой, просто огромный, перевитый жгутами вен. Крайняя плоть отошла, обнажив багровую головку. Из устьица выступила капелька смазки и блестит росинкой на цветочном бутоне. Красавец! Бабка рухнула перед внуком на колени, взялась рукой за ствол, слизнула капельку с головки, облизала её.
— Витя, поменьше сделай, дай пососать. В рот ведь не влезет.
— Ба, не надо. Пошли в спальню.
На кровати внук самолично разложил бабулю, раздвинул её ноги.
— Бабо, а хорошо же, что мать убрала с лобка всю растительность?
— Конечно хорошо. Чисто, гладко. Не колется, не пачкается. Раньше как не вытирай, всё одно к вечеру мочой пахнет. А сейчас любота. Понюхай.
И бабуля раздвинула двумя руками половые губы, растянула их широко, до такой степени, что открылся зёв влагалища. Витька наклонился, принюхался, поводя носом, как собака, берущая след. Понюхав, лизнул. Бабка вздрогнула. Лизнул ещё. И вновь бабулино тело ответило вздрагиванием. Тогда поцеловал в засос, как целуют женские губы, те, что наверху. Бабка застонала:
— Витя, Витенька, не надо, маленький мой! Я же сейчас умру. Ахххх! Витенька! Аххх! Ой, мамочка! Витя, Витенька, дай мне твой. Ну дай.
Витька перебрался через бабулю, сменив позу и нависнув над ней. Его член оказался напротив бабулиного рта, и та сразу воспользовалась возможностью затянуть головку в свой жадный рот.
Эротические и порно XXX рассказы на 3iks
Каллисто 2 эпилог 