где Роберт и Элеонора?» Элька берёт Маринку с Галькой и говорит: «Они в другой комнате с дедушкой и бабушкой, сейчас я этих поменяю на тех, чтобы старики не скучали». Приводит их же, только в другой одежде. Гальку раздевают, а у неё мальчишеский писюлёк торчит и подрагивает. Нормальный такой, с мизинец, примерно. Это у полуторагодовалого ребёнка, прикинь. Врачиха покраснела и, глядя на это чудо, даже не заметила, что вместо яиц у ребёнка девчачья писька.
— У Галочки и, правда, такой. Я ничего не увеличивала, только надавила на лобок, он сам и вывалился, — сказала Эля и все резко замолчали.
Я положила Галинку на спину, стянула с неё трусики, надавила на лобок, и её писюлёк плюхнулся на её сомкнутые ножки
Он и, правда был длиной с мизинец и через несколько секунд уже́ торчал розовой головкой вверх.
Галюня смотрела в мои удивлённые глаза, а я на неё.
— Убирай на место, — сказала я ей.
Галя слегка напряглась и писюн плавно, но довольно быстро спрятался обратно.
— Молодец, умничка, доченька.
Я прижала к себе эту пухлячку и расцеловала под весёлый писк с головы до пят.
— Вся в бабушку пошла, — улыбнулась я и все смущённо посмеялись.
— Мам, а мне когда член сделаешь? — Юлька при каждом удобном случае спрашивает, не забыла ли я.
— Сейчас не до этого. Пошутили и хватит. Роб ставь мне новый процессор и пора собираться.
— Ишь ты. Думаешь это так просто? Один вынул, другой сунул? Нет, Танечка. Это операция сложная. Во-первых, нужно будет отцепить все твои нервные окончания от него. Потом присоединить их к новому процессору, произвести около двух тысяч настроек. Во-вторых, на время операции тебя нужно будет фиксировать, потому что колбасить будет не по-детски. Шутка ли — за нервы дёргать.
— Сколько времени займёт эта процедура?
— Так-то не долго, всего полчаса, но чувствовать себя ты будешь по-другому, и к этому нужно будет привыкнуть.
— Тогда не будем терять время.
***
В голове моей туманы-маны, вспомнилась старая песня. Если сказать, что я была в шоке, то это ничего не сказать. Но надо отдать Робу должное — выполнил всё на высшем уровне. Меня и правда колба́сило так, что чуть ремни не порвала, которыми меня привязывали к кушетке. Хорошо, что боли я не чувствовала, всё было купировано на время замены процессора. Заметная усталость во всём теле. Лежу, двигаться не охота, как после секса. Смотрю на свои запястья и вижу, как красные полоски от ремней тают на глазах.
— Роб, с ребёнком всё в порядке? Меня так трясло, думала рожу.
— Там всё просто отлично. Не уж то ты думаешь, что причиню вред своему сынишке?
— Папаша, блин. Посмотрю, как ты будешь к нему относиться, когда рожу.
— Как ко второй копии самого себя.
Блин. Как к ко́пии? Он же будет отцом и ребёнком одновременно. Парадоксально. Вот не хочет мой мозг воображать Роба в исполнении ребёнка. Хоть я и видела его таким, и грудью кормила, но… он никогда не был как все дети. Он не плакал по пустякам, не кусал за сосо́к, не ел свои козюльки. Он всегда был как до замены процессора — толковым бестолочем, глупым умником, бесстрашным трусом. Но поручения выполнял всегда без нареканий.
Ладно, сейчас не об этом нужно думать. Вставать пора, а то разлеглась как перед сексом, аж ноги раздвинула. Вон, у Роба уже палатка вздыбилась.
Встала. Так резко и быстро? Что за лёгкость в теле? Никогда такого не чувствовала. Голова соображает легко, мысли бегут быстрее паровоза, хоть и шумит ещё. Мышцы, хоть и уставшие, но
Эротические и порно XXX рассказы на 3iks
Непознанная непорочность 